Бог. Новые ответы у границ разума

В любом случае моя тема на самом деле – не философия сознания, хотя к этому моменту может показаться, что я об этом забыл. Меня волнует не просто тайна сознания, но и значение этой тайны для правильного понимания слова «Бог». Я признаю, что не торопился в достижении этого момента, но думаю, что это оправданно. Мой тезис на всех этих страницах состоит в том, что грамматика нашего мышления о трансцендентном дана нам в имманентном, в самом скромном, знакомом и привычном опыте реальности; однако в случае нашего опыта сознания привычность может легко подавить в нас чувство сущностной тайны. Здесь нет значимого различия между субъектом и объектом опыта, и поэтому тайна сокрыта своей собственной вездесущностью. Поэтому один из особенно хороших способов оценить полную странность сознания – так сказать, внутреннюю сторону того момента экзистенциального удивления, который пробуждает нас к странности всего сущего, – это рассмотреть экстраординарные труды, необходимые для описания сознания и разума в чисто материальных терминах. Мы достигли любопытного этапа в истории материализма, указывающего, похоже, на тот предел, который либо трагичен, либо комичен (в зависимости от наших симпатий). Для ряда «натуралистских» теоретиков стало вполне достоверным и даже логически неизбежным, что защита «рационалистических» ценностей должна требовать отрицания существования разумного сознания. Или, скорее, интеллектуальная последовательность обязывает их полагать, что разум паразитирует на сугубо иррациональных физических событиях и что вполне возможно, что наше несуществующее сознание только вводится в заблуждение интенциональным суждением, будто существует такая вещь, как интенциональное суждение (belief). Или они думают, что то, что мы приняли за наши разумные убеждения и идеи, на самом деле есть лишь колония разнообразных «мемов», которые утвердились в экологии коры нашего головного мозга. Или что угодно. В таком странном культурном или интеллектуальном контексте слово «фанатизм» не оскорбительно, а всего лишь описательно. Мы достигли почти мистически фундаменталистского абсурдизма. Тем не менее, что здесь на самом деле удивительно – так это не то, что некоторые экстремистские сторонники натуралистской мысли принимают такие идеи, а то, что любой человек, склонный к натурализму, может предположить, что его (или ее) убеждения допускают и какие-то иные выводы. Если на самом деле природа – это то, что механистическая метафизика изображает как бытие, то сознание, как бытие собой, – super naturam;[69] а это, видимо, недопустимо для любого истинно верующего в механистическое вероучение. Материализм, как я уже сказал, наименее рационально оправдан и наиболее объяснительно нищ метафизическими догмами; но если материализм есть чья-то вера, то даже сам разум – возможно, не слишком большое приношение на ее жертвенник. Если вы должны абсолютно исключить сверхъестественное из своей картины реальности, то нужно не только игнорировать тайну бытия, но и отказаться от того, чтобы сознание могло быть тем, чем оно самоочевидно является.