Так, во всяком случае, нам следовало бы думать. Стремление человека познать истину вещей, насколько это возможно и в какой бы то ни было сфере, поддерживается молчаливой верой в некое предельное совпадение или обратимость между бытием и сознанием. Существует естественная ориентация разума на горизонт всеобщей постижимости – естественный интеллектуальный аппетит к непосредственному знанию, что-то требует от нас рисковать, основывая свое время, свои надежды, свои труды, свои утверждения на предположении, что рациональное мышление и связный порядок суть две стороны единой реальности или что они по крайней мере как-то естественно согласуются друг с другом. Если мы считаем, что структура реальности действительно может быть отражена в структуре нашего мышления, то мы также должны верить, что существует идеальное или абстрактное, или чисто постижимое измерение реальности, соответствующее понятиям и концепциям, которые позволяют нам понимать мир. Можно отрицать это философски – по крайней мере некоторые философы так поступали – но совершенно невозможно жить этим отрицанием. Существует удивительная прозрачность мира для мысли и удивительная способность мысли к логически последовательному толкованию реальности через формы и принципы, имеющие всецело ноэтическую природу. Мир подчиняется нашим абстракциям, и мы не можем не исходить из того, что так будет всегда, потому что само по себе бытие – это чистая постижимость. Нам не нужно воображать, что мы когда-либо полностью поймем всю реальность, но нам, безусловно, нужно верить, что в принципе вся реальность рационально постижима. Прогресс физики за последние несколько столетий, например, принял множество неожиданных поворотов, и каждый существенный шаг в этой области, как правило, умножает, а не уменьшает наши недоумения, а единая объединяющая теория все еще ускользает от нас. Молекулярная биология сделала великолепные открытия за последние несколько десятилетий, но, похоже, создала множество новых осложнений, например, в нашем понимании того, что такое ген. Но обе науки продолжают по-разному открывать все более глубокие уровни постижимости, и обе они вдохновлены верой в рациональную закономерность природы и в способность концептуальных парадигм отражать рациональные истины, на которых построена реальность. Ни один ученый не думает, что в конце, видимо, недостижимого пути разума к полному пониманию реальность окажется по своему существу иррациональной.