Бог. Новые ответы у границ разума

Какова именно связь между бытием мира и нашим знанием о нем? Является ли это чисто внешним, чисто физическим взаимодействием между материальными вещами? Или между ними существует какая-то более тесная и взаимозависимая связь? Я полагаю, что это вопрос, к которому истинно механистическая эпоха совершенно нетерпима; но, возможно, это основной вопрос, лежащий в основе всех других вопросов философии. Это очень старая метафизическая головоломка – являются ли бытие и сознание полностью разводимыми понятиями. Может ли что-то существовать, например, таким образом, чтобы его нельзя было воспринять или вообще помыслить о нем, может ли оно существовать хотя бы само по себе, хотя бы в принципе? В каком смысле это что-то отличалось бы от абсолютного ничто? Безусловно, представляется разумным сказать, что бытие есть проявление, что реальное существование есть откровение, что существование должно быть ощутимым, мыслимым, познаваемым. И поэтому, возможно, полноценное существование должно быть проявленным для сознания. Если бы существовала вселенная, в которой нет сознания, то в каком смысле существовала бы сама эта вселенная? Разумеется, не как полностью артикулированная пространственная и временная реальность, наполненная четко дискретными объектами, конкретно и непрерывно вытекающими из исчезнувшего прошлого в еще нереализованное будущее, подобно вселенной, существующей в нашем сознании: реальность, которую мы находим в наших мыслях, в которой интенсивности и плотности, длительности и последовательности расположены в таком великолепно сложном, но разнообразном порядке, существует только относительно сознания; во вселенной, лишенной разума, на феноменальном уровне – уровне реальности, как он представляется интенциональному осознанию, – вообще ничего не существовало бы. Сама по себе, если бы она имела какую-либо реальность, эта «бессмысленная» вселенная была бы только совокупностью частиц или квантовых потенциальностей, «расширяемых» лишь относительно друг друга, но способом, совершенно отличным от видов постигаемого нами расширения в пространстве и времени. Даже тогда, однако, кажется справедливым сказать, что такая вселенная, если бы она существовала, существовала бы точно в той мере, в какой она могла бы быть известна сознанию. Нет такой вещи, как онтологическая когерентность, которая не была бы рациональной когерентностью. Тогда, возможно, существует точка, в которой бытие и постижимость становятся концептуально неразличимыми. Только в качестве постижимого порядка, в качестве когерентного феномена (осязаемого либо интеллектуального) что-то является чем-то вообще, будь то элементарная частица или вселенная; возможно, верно, что на самом деле может существовать только то, что в принципе может быть известно.