Бог примет всех

По мере движения они захватывали советские учреждения, где расстреливали служащих, уничтожали документы и жгли здания. Еще неделю назад, эти же люди кричали ура, радуясь пролетарскому празднику. Теперь, словно очнувшись от летаргического сна, они уничтожали все советское, что попадало им под руку.

Толпа, опьяненная победой, вышла на площадь. Неожиданно, по мятежникам ударили пулеметные очереди. В шуме восторженных криков, люди не сразу поняли, что произошло. Задние ряды напирали на передние, не давая им возможности покинуть площадь. Катерина привычным движением поменяла диск ручного пулемета и снова открыла огонь.

— Ага, твари! Дождались! Всех перестреляю! — то и дело выкрикивала она, ловя в прицел очередную жертву.

На тротуаре, у ворот дома, со стороны Воскресенской улицы, лежала убитая женщина. Длинные черные, как смоль волосы, закрывали ее лицо. Рядом с ней ползал маленький мальчик, пытавшийся растолкать лежавшую без движения мать. Расстреляв все патроны, Катерина окинула площадь взглядом. Она была пуста, лишь раненные солдаты и гражданские, громко крича, просили об оказании им помощи.

— Прекратить стрельбу! — громко выкрикнула она и, достав из кармана куртки платок, вытерла им лоб.

Все они хорошо понимали, что выиграли лишь бой, но еще не подавили мятеж.

***

Группа мятежников, которую возглавлял Евгений Варшавский, пробежав одну из городских улиц, стала заходить в тыл красноармейцев. Словно догадавшись о маневре мятежников, красноармейцы стали организовывать круговую оборону. Прежде чем броситься в атаку, Евгений перезарядил свой револьвер и выглянул из-за угла дома. Красноармейцев было не так много и в случае одновременной атаки с фронта и тыла, судьба их была предрешена.

— Чего мы ждем, поручик? — обратился к нему прапорщик Шатунов. — Ведите же людей в атаку.

— Погодите, прапорщик! Спешка здесь не нужна. Атака по красной ракете.

В окулярах бинокля мелькнуло знакомое женское лицо. Кожаная куртка, кубанка с красной полосой.

«Не может быть, — промелькнуло у него в голове. — Неужели это Катерина? Не может быть?»

Он снова поймал в окуляры женскую фигуру, одетую в кожаную куртку, которая лежала у пулемета.

— Прапорщик, дайте мне винтовку, — обратился Варшавский к офицеру.

Тот, молча, протянул ему трехлинейку. Евгений плотно прижал приклад к плечу и поймал в прицел женщину. Словно почувствовав нависшую над ней опасность, она обернулась и посмотрела в его сторону. На лице ее мелькнула улыбка, словно она смеялась над ним.

— Поручик, ну что вы не стреляете? — спросил его Шатунов. — Неужели вы не знаете кто это? Это фурия, дьявол в юбке! Вы знаете, что она делала с нашим братом!

Варшавский промолчал и снова поднял ствол винтовки.

«Готов ли я убить ее?» — спросил он себя, держа ее на прицеле.

Он мысленно представил, как винтовочная пуля рвет ее тело, как она падает на землю, а из пробитой груди толчками струится алая кровь.

«Нет, не могу, — снова подумал Евгений. — Убить ту, которую он любил всю свою сознательную жизнь, не могу. Пусть она враг! Пусть фурия революции! Пусть она дьявол в юбке, все равно не могу!»

Где-то хлопнул выстрел, и в небе рассыпалась красными искрами ракета.

— В атаку! Вперед! — громко выкрикнул Евгений и бросился вперед, увлекая за собой людей. Их встретил плотный пулеметный огонь. Около него, схватившись за прострелянную грудь, рухнул на землю прапорщик Шатунов. Ему показалось в какой-то момент, что исход боя предрешен, но неожиданно во фланг атакующих, ударила кавалерия красных.

— Назад! Отходим! — закричал Варшавский, но его уже никто не слышал.

Бросая оружие и раненых, бойцы мятежного батальона бросились бежать, падая под ударами кавалерии.

Евгений забежал во двор дома и, услышав позади себя звон подков, настигавшего его конника, обернулся и дважды выстрелил во всадника. Шашка выпала из рук кавалериста, и он повалился с коня. Варшавский вскочил на коня и, ударив в бока лошади каблуками сапог, пулей вылетел на улицу. Выстрелив в казака, который бросился ему наперерез, он помчался вдоль улицы. Пуля сбила с него фуражку и вскользь прошла по голове, но он продолжал мчаться дальше. Лишь вырвавшись из города, он почувствовал слабость и, остановившись, с трудом спустился с коня на землю.

***

Весь день и ночь в городе трещали выстрелы. По приказу заместителя Крымского ревкома Катерины, происходила зачистка города от отдельных групп мятежников. Нина стояла у окна гостиницы «Астория» и с интересом наблюдала за действиями красноармейцев. Вот трое красноармейцев вытолкнули их подъезда жилого дома трех человек. Не трудно было догадаться, что это была супружеская пара и еще один молодой человек в форме офицера царской армии. В открытое окно слышно, как женщина пытается объяснить одному их красноармейцев, что ни она, ни ее муж не имеют никакого отношения к мятежу, но боец грубо ее толкает в спину и женщина, потеряв равновесие, падает на землю.

— Хамло! — громко выкрикивает молодой человек и падает на землю от сильного удара винтовочного приклада в лицо.

— Боже, мой, — прошептала Нина. — Что творят эти люди.