Бог с нами, братья!

Это потом они мне за рюмкой чая рассказали, как ждали в засаде бородатых разведчиков. Как сначала занервничали, когда всё пошло не по плану. А как только увидели пикап с душманами, поняли, что шуметь нельзя и упускать их нельзя. Нужно было брать «духов» без стрельбы. Трёх матёрых «духов». Тихо. И тогда Боцман шепнул на ухо Звону:

— Будем резать, Вова …

Резали тихо. Боцман, на ходу открыв дверь еле ползущего пикапа, запрыгнул в кабину с двумя ножами в руках. Уперев колени в грудь пассажира и, полосонув его по горлу остро отточенным клинком, он успел вывернуть руль вправо, чтобы не улететь в обрыв, и по самую рукоять всадить второй нож в грудь водителю. Звону достался пулемётчик в кузове, весом за центнер. Он быстро запрыгнул в кузов, но «дух» был не промах. Ударом ноги в грудь он отбросил Звона, парень упал, но нож из рук не выпустил. Оттолкнувшись от станины пулемёта ногами, десантник рванулся вперёд и воткнул нож в левое бедро «духа». Тот, прорычав что-то на своём, упал на Звона, обхватил его шею руками и вцепился зубами в халат на плече бойца, вгрызаясь в него, как бешеный пёс.

— Сдохни, сука… сдохни, сука… — плакал от боли и задыхался Вовка, втыкая и втыкая в брюхо «духа» свой десантный нож.

С минуту они с Боцманом потом матерились и плевались чужой кровью, глядя друг на друга и вытирая окровавленные клинки и руки о халаты врагов. Вот где пригодилось бы бесшумное оружие «Вымпела». Но это так. К слову. Работа сделана!

Летят перелётные «духи»

В единственный уцелевший «боцманский» пикап загрузили отобранные ящики, маркированные красными крестами. Из автобуса, наконец, выволокли орущих и визжащих детей и женщин. Загрузили в него наших раненых, китайский миномёт без мин и тяжёлые рюкзаки с ранцами. И задним ходом начали движение на выезд из ущелья. За ним потянулись пленные духи, которых силой заставили нести своих же раненых. Ни на минуту не прекращая вой, семенили дети со своими мамками.

Двухсотых «духов» всех загрузили в кузов грузовика, уложив между ними канистры с соляркой. После того, как из зоны боестолкновения вышли все, начали свою хитрую работу сапёры, минируя все подходы.

Замыкающим, глухо урча дизельным движком, медленно катился пикап Боцмана. В кузове, среди ящиков, торчала кудрявая голова Звона. Он стоял, вцепившись в рукоятки ДШК, подпрыгивая и кивая тонкой шеей на воронках от китайских мин.

Посланный старшим в разведку Донец, уже нашёл подходящую площадку для «вертушек» и выставил дозоры по периметру. Не успели мы подтянуться, как послышался характерный для МИ-8, рёв. Вот уж точно летающая корова! Три борта, зависнув над выставленными Донцом ориентирами, сели практически синхронно. Обнялись с командиром звена — вечным майором с седыми усами Михалычем. Вези нас домой, бродяга!

Вдруг неожиданно появилась пара «крокодилов». Они, «облизывая» каждую сопку, каждый овраг, на бешенной скорости ушли на северо-запад.

— На охоту! Там по вашу душу «духи», километрах в пяти, пыль поднимают. Сейчас услышишь! — перекрикивая двигатели «вертушки», сообщил Михалыч, — на обратном пути заберут оставшихся бойцов.

Через минут десять ударные вертолёты МИ-24 вышли на цели! «Крокодилы» начали свою кровавую охоту. Между гор, закручиваясь по спирали, появился чёрный дым и отдалённые звуки разрывов. В плен они не брали!

В первый и третий борт загрузили раненых, детей, женщин и спецов. Во второй Боцман загрузил пленных, часть наших парней и медицинские ящики. Остальных должны были забрать, облегчённые после боя, МИ-24. Перегруз был, но мне казалось, небольшой. Возвращались другим маршрутом. На мой вопрос штурман, чертыхаясь, рассказал:

— Ребята, которые вас сюда забросили, на обратном пути под мощный обстрел попали. Как будто ждали их. Представляешь? Говорят, «Шилка» работала! Откуда у них «Шилки»? Из той «восьмёрки» дуршлаг сделали. Километров двадцать пять протянула и грохнулась. Наших по маяку нашли. Пилоты живы, у обоих ноги переломаны.

— «Шилку» нашли? — спрашиваю.

— Хрен там! Прячется, сучий потрох! Вот теперь мы круги лишние и нарезаем, — психовал лётчик.

Через минут сорок полёта в салон зашёл Михалыч и подсел ко мне.

— Саня, второй борт сильно отстаёт. Не правильно это. Связался с командиром «двоечки», говорит, что у них сильный перегруз. Боцман твой забил «вертушку» под завязку ящиками. Надо что-то делать, брат, — сказал майор и потащил меня в кабину вертолёта.

Этого надо было ожидать, так как хозяйственный Боцман тащил на борт всё, что казалось ему ценным. Правда, в большинстве случаев все его трофеи повышали, как минимум, качество нашей кочевой жизни! За что все ему были безмерно благодарны.

Связались с ведомой «двойкой», которая критически отстала и отставание никак не сокращалось. А если эта неуловимая «Шилка»? Подставляться было нельзя. Те ответили, что по их расчётам 300–400 кг лишнего груза не давали поднять повыше ни «двойку», ни настроение экипажа вертушки.