Бог с нами, братья!

— Боцман, слушай мою команду! — рявкнул я командирским голосом в микрофон, — на каждом ящике в маркировке есть его вес. Через семь минут доложить, что катапультировано 350 килограммов груза. А через пятнадцать минут хочу видеть вас в своём иллюминаторе. Как понял меня, Боцман?

— Вас понял! Выполняю! — бодрым голосом ответил старший прапорщик.

А я невольно проникся гордостью. За себя! Это ж каких орлов воспитал! Ночей не досыпал, от себя отрывал, всё им… всё им! И Михалыч — добрая душа! Налил… приютил… Да! Хорошим спиртом снабжают ВВС СССР!

Минут через двадцать пять проснулся от толчка в бок. Радист, су…, радостно тыкал чёрным от пороха пальцем в иллюминатор. Метрах в ста пятидесяти весело молотила воздух лопастями ведомая «двойка». Вот, что значит чётко поставленная задача и грамотное её выполнение! Вечный майор выбирал дорогу поровней, и почти все мои «сынки» мирно спали, нескромно похрапывая. И только неугомонная, афганская детвора весь полёт постоянно попискивала и «вошкалась». Наверное, проголодались. Ничего, прилетим, отвезут вас в столовку, а там… Красота! «Макароны по-флотски» называется! А может и перловочка…

К базе подлетели ещё засветло. Сделав круг над площадкой, все три борта ревя двигунами и вибрируя всеми заклёпками, начали снижаться. Из-за шума двигателя не было слышно, как и, что орёт вечный майор Михалыч. Но догадаться можно было. Здесь и твою… и перегруз, бл… и ваш сра…Афган, и самый уё… керосин, и рапорт… подаю сегодня же!

Страшно ухнули от непомерно лишнего веса шасси, вертушку подбросило, что-то «закудахтало» в движке, вибрация уменьшилась и вечный майор со словами:

— Станция конечная… пассажиров попрошу с ялика…, — расслабленно откинулся на спинку кресла, стянув с мокрой головы, блестящий от пота шлем.

Все оживились, заулыбались, начали отлипать снизу от си-душек, а Донец начал будить проспавших самое интересное. Всем нужно было на воздух! И только дети, наконец заткнувшиеся, испуганно сидели, вцепившись друг в друга, как маленькие мумии. Салон начал заполняться посторонними запахами. Всем на воздух! Срочно!

Нас встречали. Больше, конечно, встречали спецов и баб в паранджах. Их забрали первыми. Погрузили наших раненых ребят. Раненый спец так и не отдал свой «Винторез». Он лежал, запутанный трубками от систем, прижимая винтовку к окровавленным бинтам, и свистел своими сквозными ранениями, не открывая глаз. Но вдруг дико заматерился, когда санитары попытались потихоньку забрать из его рук винтовку. Кто здесь труп увидел? Боцман отпросился лично отвезти в полевой госпиталь свои медицинские трофеи. Донец повёз ребят в оружейку, баню и столовую, а меня под белы рученьки загрузили в УАЗик и в штаб. В «пыточную»!

Начальник штаба заносил хвосты очередной проверке, так что встречал меня начальник разведки бригады, мой старинный и верный товарищ, Вадик Белов, чему я был, конечно, рад.

— Привет, старик! Молодцы, классно отработали! Вот все бы так! Для начала хочу тебя поздравить! Бумаги на тебя вернулись с положительным резюме, через полгода за парту, Саня!

— Академия? Честно говоря, уже и забыл, но спасибо, конечно, Вадим, отбатрачу, — удивлённый и обрадованный новостью, сказал я.

— А куда ты денешься! Давай обговорим твой отчёт коротенько, сам понимаешь, мы под проверкой, и я тебя отпущу до завтра, дорогой, — улыбнулся главный разведчик, глядя в мои красные кроличьи глаза.

— Согласен. С чего начнём? Кстати, как проверка? Перед вылетом столкнулся тут с одним полковником, — поинтересовался я, плюхаясь на жёсткий, разболтанный стул.

— Наслышан, не сомневайся. Этот полкан и есть старший. Нудный чистоплюй. Но глубоко пьющий. Значит, победа будет за нами. Батю ещё никто не перепивал. Давай с басмачей начнём. Здесь какая-то нестыковка у нас. Оперативный доложил, что принял одного пленного, пятерых раненых и двух баб с шестью детишками. А от тебя ещё с места доклад был, что пленных «духов» шестеро. В остальном всё сходится, — щёлкал Белый по клавишам калькулятора.

— Не понял. Какой один? Всё правильно, шестеро пленных и с остальными, как докладывал, — в недоумении ответил я.

— Саша, мне сейчас позвонить оперативному? Не делай из меня идиота! Что происходит? Если духов было шесть, то где ещё пятеро? — занервничал подполковник.

— Боцман, сучок! — кажется, я начал понимать рокировку Боцмана во время полёта.

— Не понял, что Боцман? — нервно переспросил Вадик.

— Товарищ подполковник, разрешите отложить данный вопрос до завтра. Думаю, ответ будет готов утром, — перейдя на официальный язык, предложил я, чувствуя, как закипают мозги.

— Давай так и сделаем. Хочу, чтобы ты понимал, пять «духов» это пять человек! Все цифры фигурируют у нас, у особистов и у московских спецов. Завтра проснётся политотдел. И, что потом? — терзал меня мой друг Вадик.

Сухо попрощавшись с товарищем подполковником, я помчался в сторону госпиталя. Потом передумал и решил сначала забежать в оружейку и сдать оружие с оставшимся боекомплектом. От греха!