Бог Света

— Потеря мощности в нескольких системах сразу, — ответил он, глядя в сторону. — Мне пришлось посадить машину на брюхо и остаток пути пройти пешком.

— Далеко?

- Да.

— Столько времени, и ни единого сообщения… Мы уже начали думать, что…

— Прежде чем войти в город, мне нужно было предпринять кое-какие медицинские предосторожности.

— Да, да, конечно… Мы все так рады, и я надеюсь, что…

— И я тоже, — сказал он, и на мгновение перед его глазами встали девять могил на тропе.

Открылась одна из дверей, из нее вышел человек, заметил его, шагнул вперед.

— Хелман, — сказал он, протягивая руку. — Я лечу эту девочку Дорн.

— Тогда вам захочется познакомиться вот с этим, — сказал Гейдель и протянул ему сверкающую полоску.

Доктор был примерно пяти с половиной футов ростом и очень розовый. То, что осталось от его волос, клочьями свилось на висках. Гейдель заметил, что, как и у всех знакомых ему врачей, ладони и ногти Хелмана казались самыми чистыми из всего, что находилось в помещении. Его правая рука, украшенная браслетом непривычной формы, вцепилась в плечо Гейделя и повлекла его в дверь. Сам врач при этом говорил:

— Давайте найдем свободный кабинет и обсудим наш случай.

— Знаете, я ведь доктор не медицинских наук.

— Не знаю, но полагаю, что это не имеет значения, если вы — X.

— Да, я — X, но мне бы не хотелось, чтобы эта новость стала всеобщим достоянием.

— Понимаю, — сказал Хелман, волоча его за собой по длинному коридору. — Естественно, гарантировано и наше полное содействие.

Он остановил встречного в белом.

— Прогоните это через компьютер, — передал он ему пластинку. — Результаты — в семнадцатый кабинет.

— Сюда, пожалуйста, — сказал он Гейделю. — Садитесь…

Они сели у большого стола. Гейдель зацепил пальцем пепельницу, подтянул к себе и вытащил из кармана заплесневевшую сигару. Он поглядел в окно на зеленое небо и на скорчившуюся на пьедестале в углу комнаты статуэтку местного божка, с большой тщательностью вырезанную из какого-то желтоватого материала.

— Вы восхищаете меня, — сказал врач. — О вас писали столько раз, что мне кажется, будто я знаю вас лично. Ходячее антитело, живой склад лекарств…

— Можно сказать и так, но это было бы сверхупрощением. При соответствующей подготовке я действительно могу вылечить почти любую болезнь, если она не зашла слишком далеко. С другой стороны, мое собственное состояние можно рассматривать двояко. Правильнее будет сказать, что я — живой склад болезней, которые могу привести в некое подобие равновесия. Достигнув этого равновесия, я могу лечить. Только тогда. В остальное время я очень опасен.

Доктор Хелман снял с рукава черный волосок и аккуратно разместил его в пепельнице. Гейдель улыбнулся, думая о том, кем же он выглядит в глазах доктора.

— Неужели у вас нет никаких предположений о механизме подобной трансформации?

— Трудно быть в чем-то уверенным, — ответил Гейдель, раскуривая сигару. — Может показаться, что в любом новом месте я нахожу новую болезнь и заболеваю ею, но природный иммунитет не дает развиться худшим симптомам. Я выздоравливаю… Потом, при определенных обстоятельствах, сыворотка моей крови лечит эту болезнь.

— Что это за обстоятельства… подготовка, о которой вы говорите?

— Я погружаюсь в кому, — начал Гейдель, — вызывая ее по своему желанию. В это время мой организм каким-то образом очищается. Это занимает от полутора до нескольких суток. Мне говорили… — он замолчал и несколько раз быстро затянулся сигарой. — Мне говорили, что у меня проявляются самые ужасные симптомы всех болезней, которыми я переболел. Не знаю… В моей памяти ничего не остается… В такие дни я должен быть один — болезни становятся чрезвычайно заразными.

— Ваша одежда…

— Первым делом я раздеваюсь. После выхода из комы тело мое никому не угрожает, и я одеваюсь в чистое.

— Как долго этот… баланс… длится?

— Обычно пару дней, потом я возвращаюсь… медленно. Равновесие смещается, и я становлюсь все… заразнее… смертоноснее… до следующего катарсиса.

— Когда вы последний раз вышли из комы?

— Я проснулся всего несколько часов назад, и еще ничего не ел. Воздержание от пищи каким-то образом продлевает безопасный период.

— Так вы не голодны?

— Нет. Вообще-то я чувствую себя сильным… мощным, если угодно. Но жажда… Мне и сейчас очень хочется пить.

— Охладитесь в соседней комнате, — вставая, сказал Хелман. — Я покажу.

Гейдель положил сигару в пепельницу и тоже встал. В двери кабинета они столкнулись с человеком, с которым Хелман разговаривал раньше. В одной руке он держал пачку распечаток с компьютера, в другой — конверт, в котором, как подозревал Гейдель, находилась его хрустальная визитная карточка. Доктор Хелман жестом указал Гейделю охладитель и, когда тот согласно кивнул, вернулся в кабинет.

Гейдель начал наполнять и опорожнять маленький бумажный стаканчик. При этом он заметил, что на стенке охладителя нарисован крохотный зеленый стратрианский значок, который должен приносить счастье.