Бог Света

Они не упали.

Они плыли, как листья, которые он бросил — давно ли это было?

Вниз.

Они приземлились на тропу, на полпути с горы, называемой Шенна.

— Я не только занял твою нервную систему, — сказал Тарака, — но я распространился по всему твоему телу и обернул его в энергию моего существа. Так что пришли мне своего бога в красном, что пьет жизнь глазами. Я хотел бы встретиться с ним.

— Хоть ты и можешь ходить по воздуху, — сказал Сиддхарта, — но тут ты говоришь опрометчиво.

— Принц Видегха держит свой двор неподалеку отсюда, в Паламайдсу, — сказал Тарака. — Я посетил его, когда возвращался с Неба. Как я понимаю, онобожает игру. Значит, мы идем туда.

— А если Бог Смерти придет и вступит в игру?

— Пусть его, — закричал демон. — Ты перестал развлекать меня, Связывающий. Уходи спать!

Настала небольшая темнота и великая тишина, растущая и давящая.

Последующие дни были яркими фрагментами.

Они приходили к нему обрывками разговора или песни, цветными видами галерей, комнат, садов. А однажды он увидел себя в башне, где люди висели на дыбах, и услышал собственный смех.

Между этими фрагментами приходили сны и полусны. Они освещались огнями, сопровождались кровью и слезами. В затемненном бесконечном соборе он кидал кости, которые были солнцем и планетами. Метеоры рассыпались огнем над его головой, кометы вычеркивали сияющие дуги на своде черного стекла. Затем приходили вспышки радости сквозь страх, и он понимал, что эго в основном радость другого, но частично и его тоже. Страх же был только его.

Когда Тарака выпивал слишком много вина или лежал, запыхавшись на своем широком низком ложе в гареме, контроль над захваченным им телом несколько ослабевал, но измученный мозг Снддхарты был слаб, а его тело было слишком утомленным, либо пьяным, и он понимал, что еще не настало время для состязания в мастерстве с демоном-хозяином.

Случалось, он видел, но не глазами тела, когда-то принадлежавшего ему, а как видел демон — во всех направлениях, и сдирал плоть и кость с тех, кто проходил мимо, чтобы видеть пламя их сущности, окрашенное цветами и тенями их страстей, вспыхивающее скупостью, вожделением пли завистью, пронзенное жадностью или голодом, тлеющее ненавистью, ослабевшее от страха или боли. Для него ад был местом многоцветным, иногда только смягченным холодным голубых! сиянием ученого интеллекта, белым светом умирающего монаха, розовым ореолом благородной дамы, попавшейся ему на глаза, и танцующими простыми красками детей.

Он ходил по высоким залам и обширным галереям королевского дворца Паламайдсу, который он выиграл. Принц Видегха лежал в цепях в собственной башне. Его подданные не знали, что теперь на троне сидит демон. Все, казалось, шло так же, как и всегда. Сиддхарта видел себя едущим на слоне по улицам города. Всем городским женщинам было приказано стоять в дверях их жилищ. Он выбирал тех, кто ему нравился, и отправлял в свой гарем. Сиддхарта с внезапным шоком осознал, что помогает выбирать, спорит с Таракой о достоинствах той или иной матроны, девушки или дамы. Он соприкоснулся с вожделением демона-хозяина, и оно стало его собственным. И осознавая это, он впал в сильное возбуждение. И не всегда только по воле демона его рука поднимала к губам чашу с вином или хватала кнут в башне. Он приходил в сознание на больший промежуток времени и с некоторым ужасом замечал, что в нем, как в каждом человеке, сидит демон, соответствующий ему.

Однажды он стал бороться за власть над своим телом и напряг свой мозг. Он уже в значительной мере оправился и сосуществовал с Таракой во всех его делах, и оба они молча следили за взаимной активностью.

Они стояли на балконе над садом. Одним жестом Тараки сад был преображен: цветы стали черными, в деревьях и в бассейнах стали жить ящероподобные создания, крича и летая в сумерках. Благовония и ароматы, ранее наполнявшие воздух, стали гуще и вызывали отвращение. По земле тянулся, извиваясь, как змея, дым.

На жизнь Сиддхарты было три покушения. Последнюю попытку сделал капитан дворцовой стражи. Но клинок в его руке обернулся змеей. Она ударила в лицо капитана, выбила глаза и наполнила его вены ядом, так что он почернел, распух и умер, умоляя о глотке воды.

Сиддхарта обдумал поведение демона и в этот момент нанес ему удар.

Его сила снова стала расти, медленно, с того дня в Адском Колодце, когда он в последний раз владел ею. Странно зависимая от мозга его тела, как однажды говорил ему Яма, сила поворачивалась медленно, как тележное колесо, в центре пространства, которое было Сиддхартой.

Это вращение теперь ускорилось, и Сиддхарта швырнул эту силу против другой силы.

Тарака закричат, и контрудар чистой энергии вернулся к Сиддхарте, как копье.

Он сумел частично отклонить удар, поглотить часть силы, однако его существа коснулись боль и беспорядок.

Он не стал задерживаться на боли, а ударил снова, как копьеносец бьет в темное логово страшного зверя.

И снова услышал крик, сорвавшийся с его губ.

Затем демон воздвиг черные стены против Сиддхарты. Но под бешеной атакой эти стены падали одна за другой.