Бог тебе судья

— Вы меня убьете, — сказал я, стараясь держать голос в узде, чтобы он не дрожал от страха. — Но я не рыба. У вас проблемы, да?

— Да, помоги мне решить их.

— Как?

— Давай работать вместе. У меня больше нет напарника. Священник, увы, выдохся. Он совершал ошибки, накосячил везде. Из-за него осталось так много следов. Раньше он делал все чисто, находил нормальных исполнителей. А в этот раз не смог и никогда уже не сможет.

— Вы предлагаете мне убивать людей вместе с вами?

Рождественский улыбнулся, и это было по-настоящему страшно. Циничная улыбка человека, для которого нет запретов. И нет наказания.

— Убивать необязательно. Нужно только все правильно организовать. Люди сами понесут деньги, а когда выдохнутся, мы не станем их убивать, это слишком хлопотно. Мы отдадим их другим людям, которые заставят их работать и будут доить до самой смерти. Пойми, крепостные не просто так были. Есть особая человеческая порода, которые вроде бы и люди, но ни мозгами, ни сознанием не пользуются. Они стоят ровно столько, сколько им досталось в наследство от родителей или сколько им платят из жалости. Это естественный отбор, так всегда было. И будет. Нет смысла с этим бороться. Но можно на этом заработать, возглавив их.

— Вы здоровы?

— Абсолютно. Нездоровый разве полез бы в самое пекло расследования?

— А зачем это здоровому убийце?

— Чтобы держать все под контролем, конечно же. Направлять следствие, помогать им понять, что все плохо, что истинный злодей в тени. Чтобы они опустили руки от безысходности и взяли хоть кого-нибудь и осудили его. У меня это получилось дважды, даже после того, как отмазался Смирнов.

— Но Кристина тоже не рыба, почему она должна умереть?

— Потому что у всего есть своя цена, Витя, и в этом вопросе Кристина — цена. Вот такая высокая.

— На что вы надеялись? Почему не убили меня в затылок, сразу как вошли? Вы же знаете, что я не соглашусь на ваше предложение.

Улыбка сошла с лица Сергея Юрьевича. Он посмотрел на меня пристально. Я знал этого человека, знал каждое выражение его лица, которое время от времени менялось от пластики. Но то, как он смотрел сейчас, то, как говорил, было мне абсолютно незнакомо. От того было страшно до ужаса.

— Я надеялся, что ты скажешь что-то, что заставит меня поверить. Ты мне нравишься, и я бы хотел, чтобы ты жил и работал со мной. Других вариантов, как понимаешь, нет. Или бы ты меня нашел сам, а я все это время убирал бы следы, которые оставил священник, или я бы убил тебя. Я решил дать тебе шанс.

— Тогда стреляйте, Сергей Юрьевич. Вы снова ошиблись и поставили не на ту лошадку. Я отказываюсь. И я звоню в полицию.

— Ты уверен?

— Так точно.

— Тогда прощай, Витя.

— Бог вам судья, Сергей Юрьевич.

Эпилог

Идею заработать на сектантах породил Славик Феоктистов, давний друг-товарищ Рождественского, еще со школы. Ни первый, ни второй не были из обеспеченных семей, а телевидение и молодежные триллеры четко дали установку: много заработать нельзя, можно только своровать или обмануть. Только в этом плане Славик был попроще, а Сереге всегда требовалось что-то глобальное. В институты они поступили разные, но дружбу не прекратили.

В те годы в России пошла волна — раковыми опухолями то там, то здесь образовывались секты, и по новостям то и дело передавали трагедии отдельных семей. Доведенные до нищеты люди с «промытыми» мозгами, брошенные дети, жены, мужья, горе, несчастье. Но парни увидели в этом потенциал: там, где много горя, там всегда есть тот, кто на этом заработал.

Славик где-то раздобыл документ, который назывался «Преданием», но по сути содержал в себе базис создания секты, то есть организации, которая создается по принципу общности какой-то идеи, необязательно религиозной. Славик тут же отправился по стране с религиозной гастролью и весьма преуспел. Правда, Рождественскому пришлось несколько раз вызволить его из лап правосудия, за что он получал от Славика весьма неплохие гонорары. Это в очередной раз доказало Сергею, что бизнес-модель Славика рабочая. Осталось только наладить ее функционирование.

Они пытались работать вместе, но глобальных планов Рождественского Славик не поддержал и очень быстро ушел, хотя дело шло в гору. Незадолго до ухода Славика к их команде присоединился священник, который располагал церковными ресурсами и был так же жаден до денег и беспринципен в отношении жизней людей, как и школьные друзья. Священник проникся идеями Славика во время реабилитации после обряда экзорцизма, который провел для внутренних демонов Славика, которого, вероятнее всего, просто мучила совесть за столько погубленных людей, оставленных им на просторах страны без денег и надежд.

Так или иначе, из Мастера и Священника получилась неплохая команда, нужно было всего лишь найти людей для грязной работы. Если бы они создавали секты с нуля, то грязной работы можно было бы избежать — оставляя сектантам немного имущества и продавая их в другие секты, которые дожимали бы остатки и прятали останки.