Бог Войны

Я еду по навигатору и голосовой командой включаю в машине музыку. Сюита № 2 в ре минор Баха заполняет машину, и я издаю раздраженный звук, нажимая на кнопку радио и слушая вместо этого поп-музыку.

Мы с классической музыкой официально разводимся.

Так я сказала после своей последней неудачной попытки выиграть еще один конкурс в прошлом году. Или, скорее, участия.

И все равно вернулась в этом. Только для того, чтобы выставить себя еще большей идиоткой.

Что ты увидела? Или не увидела?

Слова Илая, сказанные ранее, вызывают дрожь по позвоночнику.

Он не мог знать, верно?

Никто не знает…

Я смотрю в зеркало заднего вида, когда замечаю, что за мной едет машина с выключенными фарами.

Как давно?

Я смотрю вперед, но дорога пустая.

Черт.

Ладно.

Я встряхиваю головой, чтобы сфокусироваться, и ускоряюсь, чуть превышая скорость.

Машина разгоняется, и мое сердце начинает скакать в пугающем ритме. Через голосового помощника я звоню по телефону в полицию.

В таких ситуациях никогда нельзя быть слишком осторожным. Даже если я чересчур много об этом думаю.

Я подъезжаю к перекрестку и жму на тормоза, когда мимо проносится машина. Господи. BMW. Ничего удивительного.

Подозрительная машина останавливается позади меня, когда кто-то берет трубку.

— Департамент по чрезвычайным ситуациям столичной полиции, чем могу помочь?

— За мной едет странная машина с выключенными фарами, — говорю я, снова нажимая на педаль газа и резко разгоняясь. Мое тело откидывается назад, когда шины взвизгивают.

— Мне нужно, чтобы вы сохраняли спокойствие, мисс. Могу я узнать ваше имя?

— Ава… Ава Нэш.

— Могу я называть вас Авой?

— Да.

— Можете сказать мне, где вы находитесь, Ава?

— Я точно не знаю. Около М25, подождите… — я бросаю взгляд на навигатор, и следующее, что я слышу, — это громкий, невыносимый гудок грузовика, прежде чем его яркие фары ослепляют меня.

Я кручу руль изо всех сил, одновременно нажимая на тормоза. Машину заносит, я кручусь по кругу, а потом в ушах раздается жуткий грохот.

Последнее, что я вижу, — это глаза, которые преследуют меня повсюду.

Темные. Холодные. Разрушительные.

Глава 3

Ава

Горький вкус прилипает к пересохшему горлу.

Я кашляю, но давлюсь воздухом, звук выходит из легких долгими, мучительными вздохами.

Вокруг меня с удручающей окончательностью материализуется тьма, и я полностью теряю ощущение своего физического тела.

Не знаю, где я нахожусь.

Окружающее меня пространство погружается в кромешную тьму.

Моя голова тоже погружается в темноту, и тут же меня хватают щупальца теневых рук.

Придушенный звук застревает у меня в животе, а горло обхватывает тугая петля приступа паники.

Нет…

Нет…

Нет.

Я моргаю, открывая глаза, и медленно, почти как в документальном фильме о настоящем преступлении, зернистые краски реальности охватывают меня.

Сначала появляется светлый конденсат на кислородной маске, надетой на мое лицо, затем ярко-белые стены.

Темнота змееподобным движением исчезает в периферийном зрении, а вместе с ней возвращается и мое осознание.

Пищащий аппарат.

Запах больницы и эфирного масла мяты.

Постепенное возвращение моего физического тела к реальности.

Меня зовут Ава Нэш. Двадцать один год. Я люблю классическую музыку и читать скандальные средневековые романы⁴. Я смотрю пошлые романтические комедии или документальные фильмы о настоящих преступлениях — ничего более. Я одержима розовым цветом, могу днями есть сахарную вату, обожаю попкорн с соленой карамелью и могу выжить на смузи, если он клубничный.

Как и каждый раз, когда у меня случаются приступы, я повторяю обычную мантру, которой себя научила. Это моя попытка доказать свое существование теневой версии себя.

Той версии, которая, кажется, забывает обо всем на свете и надолго погружается в пугающее оцепенение.

Я дышу ровно, пока остатки тумана рассеиваются, и шевелю пальцами ног. Это привычка, которой я научилась, чтобы оставаться здесь. В настоящем.

Мое второе «я» не способно пошевелить пальцами ног. Однажды я смотрела записи с камер наблюдения нашего дома. В таком состоянии я выгляжу как робот, слишком жесткий, слишком безэмоциональный.

Слишком потерянный.

Ощущение тела возвращается понемногу, и тогда я чувствую, что моя правая рука теплая.

Слишком теплая.

Я пытаюсь повернуть голову в сторону, и шорох подушки заполняет тишину.

— Ава?

Глубокие, грубые ноты проникают в мой затуманенный мозг, и мне трудно вспомнить, как правильно дышать.

Илай сжимает мою руку между своими ладонями, глядя на меня со стула у моей кровати.

Я думала, что уже проснулась.

Неужели это очередной приступ или, что еще хуже, кошмар?

Я сглатываю, но ком сжимает горло. Тогда я снова шевелю пальцами на ногах и, да, они все еще двигаются. Это реальность.

Как…

Я пристально вглядываюсь в брутальное красивое лицо Илая, словно оно сейчас взорвется от ответов на вопросы о его странном присутствии рядом со мной.