Богач, бедняк

– Садись, рассказывай, что привело тебя в Нью-Йорк. Ты давно здесь?

– Уже около трех недель. – Томас взял виски и опустился на стул.

– Что же ты до сих пор мне не звонил? – обиженно спросил Рудольф.

– Мне пришлось лечь на операцию, – ответил Том. – Была неприятность с глазами. А когда я болен, предпочитаю быть один.

– Я тебя понимаю. – Рудольф сел напротив него в мягкое кресло. – Я и сам такой.

– Сейчас все в порядке. Какое-то время надо быть поосторожнее, вот и все. Ну, твое здоровье. – Томас поднял свой стакан.

– Твое здоровье, – отозвался Рудольф и внимательно посмотрел на брата. – Ты больше не похож на боксера, Том.

– А ты – на мэра, – сказал Томас и тотчас пожалел о сказанном.

Но Рудольф только рассмеялся.

– Гретхен говорила, что написала тебе обо всем. Да, мне слегка не повезло.

– Она писала, что ты продал свой дом в Уитби, – сказал Томас.

– Не имело смысла застревать там. – Рудольф задумчиво покрутил лед в стакане. – Нам вполне достаточно этой квартиры. Инид с няней в парке. Она скоро вернется, сможешь на нее взглянуть. Как твой мальчик?

– Отлично. Ты бы слышал, как он говорит по-французски! И яхтой управляет уже лучше меня. И никто не заставляет его больше маршировать на плацу.

– Я рад, что все так хорошо обернулось. А Билли, сын Гретхен, служит в армии в Брюсселе. В войсках НАТО.

– Знаю. Она мне писала. И писала, что это ты устроил его туда.

– Одна из моих последних официальных акций или, вернее, полуофициальных. – Рудольф говорил теперь тихо, размеренно, точно не хотел, чтобы его слова звучали слишком категорично.

– Досадно, что все так получилось, Руди, – сказал Томас. Впервые в жизни ему было жалко брата.

Рудольф пожал плечами:

– Могло быть хуже. Тот студентик мог и умереть, а он отделался лишь слепотой.

– Чем ты думаешь теперь заниматься?

– О, дела найдутся. В Нью-Йорке прекрасно жить в свое удовольствие. А когда вернется Джин, мы с ней, вероятно, отправимся путешествовать. Возможно, даже посетим тебя.

– А где она?

– В санатории, – ответил Рудольф, позвякивая кубиками льда в стакане. – Вернее, это не санаторий, а клиника, где отучают людей пить. Они там излечивают почти всех. Она уже второй раз там. После первого раза почти шесть месяцев не брала в рот ни капли. Мне не полагается ее навещать – идиотская теория какого-то врача, – но я поддерживаю связь с директором клиники, и он говорит, что Джин молодцом. – Виски попало ему не в то горло, и он закашлялся. – Возможно, мне тоже не мешает подлечиться, – улыбаясь, заметил он, когда кашель отпустил его. – Ну а ты? Теперь, когда с глазами в порядке, какие у тебя планы?

– Мне надо получить развод, Руди, – сказал Томас. – И я подумал, может, ты сумеешь мне помочь.

– Тот юрист, к которому я тебя посылал, говорил, что проблем не будет. Тебе следовало бы тогда это и сделать.

– В прошлый раз я спешил, хотелось поскорее увезти парня из этой страны. Застрянь я в Нью-Йорке, мне пришлось бы объяснить Уэсли причину. А я не хочу, чтобы он знал, что я разошелся с его матерью из-за того, что она шлюха. К тому же, если бы я стал тогда разводиться в Нью-Йорке, это заняло бы слишком много времени и пропала бы значительная часть летнего сезона, а я не могу себе это позволить. А теперь я непременно должен развестись самое позднее к октябрю.

– Почему?

– В общем… Я живу с одной женщиной. Она англичанка. Замечательный человек. В октябре у нас должен родиться ребенок.

– Все ясно, – сказал Рудольф. – Поздравляю. Племя Джордахов растет. Может быть, нам не хватает именно английской крови. Чем я могу тебе помочь?

– Я не хочу встречаться с Терезой. Если я ее увижу, то могу не сдержаться и бог знает что с ней сделаю, хотя прошло уже столько времени. Может, тебе или кому-то другому удастся уговорить ее поехать в Рено или другой город, где легко развестись…

Рудольф аккуратно поставил стакан на стол.

– Конечно, – сказал он. – Я с удовольствием помогу. – За дверью раздался шум. – А вот и Инид. – И он позвал: – Иди сюда, маленькая.

В комнату вприпрыжку вбежала Инид в красном пальто. Увидев рядом с отцом незнакомого мужчину, она застыла на месте. Рудольф взял ее на руки и поцеловал.

– Поздоровайся со своим дядей. Дядя Томас живет на яхте.

Три дня спустя Рудольф позвонил Томасу и договорился пообедать с ним в ресторане на Третьей авеню. Это было заведение, куда мужчины заходили просто поесть, и Томас не мог подумать, что брат старается произвести на него впечатление.

Когда Рудольф вошел в бар, Томас уже поджидал его.

– Итак, – сказал Рудольф, усаживаясь рядом с братом на высокий табурет, – мадам уже в пути. Летит в Неваду.

– Ты шутишь, – сказал Томас.

– Я сам отвез ее в аэропорт и оставался там до тех пор, пока самолет не взлетел.

– Ну, Руди, ты просто чудотворец!

– В общем-то это оказалось не так уж трудно, – сказал Рудольф и заказал мартини, чтобы как-то развеять тягостные воспоминания о целом утре, проведенном с Терезой. – Она тоже собирается начать семейную жизнь второй раз, – солгал он, но вполне убедительно, – и понимает, что будет разумнее, если ее, как она говорит, доброе имя не будут трепать по судам в Нью-Йорке.