Богач, бедняк. Нищий, вор

Глядя на печь, он мурлыкал себе под нос мотив песенки, которую пела его мать на кухне, когда он был еще совсем маленьким: «…спи спокойно…»

Точно в положенное время Джордах вытащил противень. Все булочки выглядели одинаково.

Он выключил в печи газ, надел пальто и кепку, прошел в булочную и вышел на улицу. Кошка шла за ним. Было темно. По-прежнему шел дождь, пришлось ногой отшвырнуть от себя кошку, и она убежала.

Он заковылял к реке.

Подойдя к сараю, Джордах отомкнул замок и зажег свет. Подхватив лодку, он перенес ее на шаткие мостки причала. Река была неспокойной, волны бежали белыми барашками, и шлепками ударялись о берег. Причал был защищен дамбой, и вода здесь была спокойная. Аксель спустил лодку на воду, легко спрыгнул с мостков на дно, вставил весла в уключины и оттолкнулся от берега.

Он направил лодку в бушующие воды. Течение тут же подхватило ее и понесло. Он начал выгребать на середину реки. Волны перехлестывали через борт, в лицо бил дождь. Вскоре лодка глубоко осела. Он продолжал мерно грести. Река мягко несла его к Нью-Йорку, к заливам, к океану.

На следующий день перевернутую лодку обнаружили у Медвежьей горы. Тело Акселя Джордаха так и не нашли.

Часть вторая

Глава 1

1949 год

Доминик Джозеф Агостино сидел за маленьким письменным столом в комнатке позади гимнастического зала и читал заметку о себе в спортивной колонке газеты. Он был в очках, что придавало мягкое, ученое выражение его круглому лицу с курносым приплюснутым носом и маленькими черными глазками под испещренным шрамами лбом. Три часа, в зале пусто — самое прекрасное время дня. Члены клуба, в основном пожилые бизнесмены, желающие похудеть, собирались только в пять. После этого он может провести несколько раундов с наиболее амбициозными, стараясь никого не покалечить.

Статью о себе он обнаружил накануне вечером в почтовом ящике, на спортивной странице. Команды «Красные носки» в городе не было, и никто никуда не ехал, а место на спортивной странице заполнить надо было.

Доминик родился в Бостоне и в свое время был известен среди боксеров под кличкой Бостонский Красавчик. Он никогда не владел сильным ударом, и, чтобы остаться в живых, ему приходилось изрядно танцевать. В конце двадцатых и начале тридцатых годов он одержал несколько блестящих побед в легком весе, и сегодня спортивный обозреватель, слишком молодой, чтобы помнить Доминика на ринге, не пожалел красок, расписывая его поединки с Канцонери и Макларнином, чья звезда только еще всходила. Дальше в заметке сообщалось, что Доминик сейчас в хорошей форме — хотя и это не совсем соответствовало действительности, — и цитировалось его шутливое замечание о том, что некоторые молодые члены клуба уже «достают» его на тренировках и он подумывает взять себе помощника или надеть маску, чтобы сохранить красоту. Заметка была выдержана в дружелюбном тоне, и Доминик представал перед читателями ветераном золотого века спорта, за многие годы, проведенные на ринге, научившимся подходить к жизни философски. Еще бы: он потерял все до последнего цента, и ему оставалось только философствовать. Об этом, правда, ничего не сказал автор заметки.

На столе зазвонил телефон. Швейцар сообщал, что какой-то парень хочет видеть мистера Агостино. Доминик велел пропустить его.

Парнишке на вид было лет девятнадцать-двадцать. Линялый голубой свитер, кеды. Блондин с голубыми глазами и детским лицом. Он напомнил Доминику Джимми Макларнина, который чуть не сломал его пополам, когда они дрались в Нью-Йорке. Руки у парня были в пятнах от машинного масла, хотя было видно, что он постарался отмыться. Ясно, что никто из членов клуба не приглашал его поработать или сыграть в сквош.

— Что тебе надо? — спросил Доминик, глядя на него поверх очков.

— Я вчера читал газету.

— Ну и что? — Доминик был приветлив и улыбчив с членами клуба, зато отводил душу на посторонних.

— Там написано, что в вашем возрасте стало трудновато работать с молодыми членами клуба и всякое такое, — сказал парень.

— Ну и что?

— Я подумал, мистер Агостино, может, вам нужен помощник…

— Ты боксер?

— Не совсем. Но мне бы хотелось стать боксером. Я что-то часто дерусь. — Он улыбнулся: — Почему бы не получать за это деньги?

— Идем. — Доминик отвел парня в раздевалку. Там было пусто, если не считать Чарли, который дремал, сидя у двери и положив голову на кипу полотенец.

— У тебя есть во что переодеться? — спросил Доминик парня.

— Нет.

Доминик дал ему старый спортивный костюм и пару туфель и, пока тот переодевался, внимательно рассматривал его. Длинные ноги, широкие, слегка покатые плечи, мощная шея. Вес фунтов сто пятьдесят — сто пятьдесят пять. Хорошие руки. Никакого жира.

В гимнастическом зале, где в углу лежали маты, Доминик бросил пареньку боксерские перчатки. Чарли вышел завязать обоим тесемки на перчатках.

— Посмотрим, на что ты способен, — сказал Доминик и легко поднял руки.

Чарли наблюдал за ним с интересом.

Руки новичка, естественно, двигались медленно, и Доминик дважды достал его левой. Но парень был увертлив.