Богач, бедняк

Рудольф попросил Скэнлона ехать прямо к университету. Главный административный корпус был ярко освещен юпитерами, и повсюду из открытых окон выглядывали студенты. Они выбрасывали наружу тысячи разных бумаг, орали на выстроившихся в линию полицейских, оцепивших здание. Полицейских было совсем мало, что внушало большую тревогу, но в руках у них теперь были дубинки. Когда они подъехали к автомобилю Оттмана, припаркованному под деревом, Рудольф сразу увидел, для чего им понадобилась фотография его обнаженной жены. Увеличенная до громадных размеров, она теперь свисала из окна на втором этаже.

В свете прожекторов громадное изображение стройного, совершенного, без малейшего изъяна тела Джин, с ее полной грудью, с угрожающе сжатыми кулаками и безумным лицом, свешивалось, как потешное знамя, над входом в корпус, прямо над высеченными на камне словами: «Познай истину, — и она сделает тебя свободным».

Рудольф вышел из машины, несколько студентов, торчавших в проемах окон, узнав его, приветствовали диким свистом и улюлюканьем победителей. Кто-то из них, перегнувшись через подоконник, неистово размахивал фотографией голой Джин, и казалось, что она исполняет какой-то непристойный танец.

Оттман стоял у своего полицейского автомобиля, с толстой марлевой повязкой на глазу, из-за которой его фуражка съехала на затылок. Только у шестерых полицейских на головах были шлемы. Рудольф вспомнил, что это он сам не подписал заявку Оттмана на еще две дюжины шлемов полгода назад, так как ему казалось, что это лишние расходы.

— Ваш секретарь сообщил, что вы возвращаетесь, — сказал Оттман без всякой преамбулы. — Поэтому мы не стали прибегать ни к каким насильственным мерам до вашего приезда. Они в шесть вечера захватили Дорлэкера и еще двух профессоров и заперли где-то в здании.

Рудольф кивал, разглядывая административный корпус. В окне на первом этаже он увидал Квентина Макговерна. Он уже был аспирантом и даже получил работу ассистента на кафедре химии. Он насмешливо улыбался, глядя на происходящее. Рудольф был уверен, что Квентин его заметил, и чувствовал, что его наглая ухмылка предназначалась лично ему, Рудольфу.

— Что бы сегодня ни произошло, Оттман, — сказал Рудольф, обращаясь к шефу полиции, — я приказываю вам арестовать вон того чернокожего в третьем окне слева на первом этаже. Его фамилия — Макговерн, и если вам не удастся задержать его здесь, арестуйте дома.

Оттман кивнул.

— Они хотят поговорить с вами, сэр. Они хотят, чтобы вы пришли туда к ним и обсудили возникшую ситуацию.

Рудольф энергично закачал головой.

— Я ничего не намерен обсуждать с ними. — Он не собирался вступать с ними в переговоры под фотографией обнаженной жены. — Ступайте и очистите здание.

— Легко сказать, — ответил Оттман. — Я уже трижды был у них и приказывал очистить здание. Они только смеются над нами.

— По-моему, я сказал — очистить корпус. — Рудольф чувствовал, как им овладевает ярость, но пытался сохранить хладнокровие. Он знал, что делает.

— Каким образом? — спросил Оттман.

— У вас есть оружие.

— Надеюсь, вы не имеете в виду огнестрельное оружие? — недоверчиво спросил Оттман. — Насколько мне известно, все студенты не вооружены.

Рудольф колебался, не зная, как поступить.

— Нет, — наконец вымолвил он, — огонь открывать не нужно. Но у вас есть дубинки и слезоточивый газ.

— Но, может, лучше подождать, пока они все устанут и им это надоест? — спросил Оттман. Он выглядел гораздо более усталым, чем все эти студенты в здании. — И если обстановка не улучшится, то вызвать войска?

— Нет, я не желаю, чтобы вы стояли здесь и ждали.

Оттман понимал, что Рудольфу нужно в первую очередь, хотя тот и не сказал об этом ни слова. Ему нужно было убрать как можно скорее эту неприличную фотографию Джин.

— Прикажите своим людям начать с гранат со слезоточивым газом.

— Господин мэр, — возразил Оттман. — Вам придется отдать этот приказ в письменном виде. И поставить под ним свою подпись.

Оттман протянул ему блокнот, и Рудольф, положив его на крыло автомобиля шефа полиции, написал приказ, стараясь, чтобы почерк его был ясным и разборчивым. Он, поставив под приказом подпись, вернул блокнот Оттману, а тот, оторвав верхний листок с написанным и аккуратно сложив его, сунул в карман рубашки. Застегнул карман на пуговичку и только после этого направился к пикету из ожидающих распоряжений тридцати полицейских, чтобы передать им приказ мэра. Он переходил от одного к другому по шеренге, и полицейские начали натягивать противогазы.