Богатство идей. История экономической мысли

То, что одни люди едят больше других, не имеет значения, поскольку под дневной порцией понимается сотая часть того количества пищи, которое потребляется сотней самых разных людей с тем, чтобы они могли жить, работать и размножаться. И то, что дневной рацион одного вида может требовать больше затрат труда в своем производстве, чем другой, также не имеет значения, поскольку мы имеем в виду ту пищу, которую легче всего произвести в соответствующей стране мира [Ibid.][138].

По сути, решение, которое предложил Петти, схоже с современным понятием единиц эффективности (efifciency units): земля сравнивается с трудом через сравнение их относительных чистых производительностей. Но это сравнение требует предварительного знания относительных цен и, следовательно, подразумевает рассуждение по замкнутому кругу. В качестве альтернативы можно было бы предложить измерение производительности в физических терминах. Тогда сравниваемые выпуски должны быть физически однородны (что Петти попытался обеспечить путем использования «дневных пищевых рационов»). Эта альтернатива подразумевает обращение к совершенно нереалистичному предположению об «однотоварном мире» и поэтому так же недопустима, как и первое решение. Попыткам Петти решить проблему определения относительных цен недоставало понимания того простого факта, что проблема неразрывно связана с функционированием экономической системы в целом, а не с отдельным производительным сектором, который рассматривается в изоляции.

Неполнота концептуальной схемы, изложенной Петти, в особенности отсутствие таких ключевых понятий, как понятие нормы прибыли, кажется, стала решающим фактором, предотвратившим корректное решение проблемы. Оно требовало создания аналитической системы, которая принимала бы во внимание производственные взаимосвязи среди различных секторов экономики. Но путь, который ведет к такой системе, был, как мы увидим в следующих главах, очень долгим.

4. От политического тела к экономическим таблицам

4.1. Основные дебаты эпохи

На протяжении столетия между трудами Уильяма Петти и Адама Смита экономическая мысль развивалась во многих направлениях. Здесь мы не можем уделить всем им то внимание, которого они заслуживают[139]: некоторые авторы и научные течения будут просто проигнорированы, другие будут всего лишь упомянуты и только немногие получат детальное описание.

Важно подчеркнуть, насколько богаты были в этот период дискуссии об экономических явлениях. Эти дискуссии развивались в различных плоскостях, были связаны с общими философскими и этическими вопросами или более практическими проблемами политического выбора. Все это представляет тот фон, на котором, с нашей точки зрения, выделяются отдельные персоналии. Вклад наиболее выдающихся авторов очень трудно или даже невозможно понять, если полностью абстрагироваться от сформировавшего и обогатившего их культурного контекста. Эта особенность рассматриваемого здесь периода очень сложно воспринимается теми, кто привык к сверхспециализации научных исследований, характерной для нашего времени. Действительно, в XVII и XVIII вв. фигура «экономиста» была еще очень далека от точного определения: размышления об экономических явлениях являлись частью общих размышлений об обществе и человеке, а одни и те же авторы с течением времени обращались к самому широкому кругу исследований.