Богатство идей. История экономической мысли

На самом же деле эти три определения вовсе не обязательно противоречат друг другу. Последнее полезно для иллюстративных целей, поскольку помогает читателю точнее понять мысль Смита, но как теория оно приводит к логическому порочному кругу[229]. Второе и первое определения могут совпасть, если мы допустим, что сельское хозяйство и промышленное производство соответствуют области деятельности капиталистических предприятий. Подобное допущение позволяет нам приписать Смиту возможный компромисс между традицией, которая идентифицирует производительный труд с созданием материальных благ (на шкале, увенчанной драгоценными металлами и международной торговлей, последняя становится средством их приобретения), а также более поздними представлениями, которые стали доминировать в трудах Карла Маркса и согласно которым различие между производительным и непроизводительным трудом, если речь идет о капиталистическом историческом этапе, соответствует различию между тем, что находится внутри капиталистической области экономики, и тем, что остается за ее пределами. Другими словами, Смит учитывает традиционные представления, но в то же самое время наводит мосты к менее неопределенному марксистскому определению[230].

Возвращаясь к проблеме источника излишка при рассмотрении темы производительного труда, Смит выходит за рамки традиционных представлений об иерархии секторов. В частности, физиократическая идея о том, что излишек способно создавать только сельское хозяйство, подвергается жесткой критике Смита через несколько лет после публикации основных работ физиократов [Смит, 2007, с. 636–639][231].

Давайте обобщим сделанные выше замечания. Мы видели, что, согласно Смиту, богатство народов, интерпретируемое как средний доход на душу населения граждан страны (Y/N), зависит от двух факторов: производительности занятых в производстве товаров работников (производительных работников), , а также доли производительных работников в общем населении, L/N.

Позвольте напомнить, что производительность труда зависит от той степени, которой достиг процесс роста разделения труда, которая, в свою очередь, зависит от дохода потребителей (т. е. от Y/N), от более или менее свободной торговой политики, осуществляемой органами государственной власти, а также от улучшений транспорта.

В то же время доля производительных работников в общем населении, L/N, зависит от той степени, которой достиг процесс накопления, а именно от количества средств производства, доступных для того, чтобы предоставить работу новым производительным работникам, от институциональных элементов и от обычаев, таких как начальное государственное образование для всех, или детский труд, или обычаи, касающиеся отношения женщин к работе на фабриках. В свою очередь, на такие институциональные факторы и обычаи влияет политический выбор, который делают представители власти.

Используя стрелки, чтобы обозначить причинно-следственные связи, мы можем представить данный комплекс отношений графически (рис. 5.1). Как видно из этой схемы, принятие политики, направленной на устранение препятствий для свободной торговли и в пользу расширения рынков, может привести в движение «благодетельную спираль»: расширение рынков благоприятствует разделению труда, а вместе с ним растет производительность, которая, в свою очередь, способствует росту дохода на душу населения и, следовательно, дальнейшему расширению рынков. В то же самое время такая политика, или подобная ей, благоприятствует росту дохода на душу населения благодаря тому, что ее действие благоприятно для расширения доли производительных работников в общем населении. Подобные кумулятивные динамические механизмы составляют суть смитовской теории богатства народов.

Рис. 5.1

5.5. Ценность [232] и цены

Одним из важнейших концептуальных различий для развития классической политической экономии является различение потребительной ценности и меновой ценности. У Адама Смита это различие совершенно ясно: