Богатые тоже плачут: Бето и Марисабель

Получив необходимые указания, падре Игнасио направился в пивную, где надеялся увидеть Длинного Пепо. За день он убедился, что ни один человек во всей Ла-Песке не сможет рассказать ему даже пятой части того, что знал или о чем догадывался наблюдательный старик.

Однако в «Медузе» Пепо не оказалось. Почти все столики были заняты — рыбаки после рабочего дня отдыхали здесь за рюмкой текилы или за кружкой пива, обменивались новостями, шутили, играли на гитаре, пели. Пепо Апонте был постоянным завсегдатаем этого заведения, тем более что он жил один и дома его никто не ждал. «Медуза», в сущности, и была его настоящим домом. Однако, когда падре Игнасио спросил о Длинном Пепо, ни хозяин «Медузы», ни его жена не смогли сказать, где он и когда появится.

— Это просто удивительно, — качала головой толстуха хозяйка. — За последние несколько лет не было дня, чтобы Пепо не пришел сюда вечером посидеть и пропустить стаканчик. Может, он заболел?

— Да я видел его сегодня днем, пахал море на своей кобыле, — вступил в разговор один из рыбаков. — Был здоров как обычно.

— Тогда ничего не понимаю, — пожала мощными плечами хозяйка. — Куда ему еще ходить? Родни у него нет, сестра только в Сьюдад-Виктории, да они лет двадцать не виделись… Может, придет еще.

Падре Игнасио присел за столик, взял порцию жареной рыбы, кофе, стакан легкого вина. По мере того как шло время, его лицо принимало все более озабоченное выражение. В конце концов он встал и отправился в дом алькальда Камборьо.

Алькальд и его жена приветливо встретили приехавшего из самого Мехико священника-оригинала. От ужина падре Игнасио отказался, поскольку уже поел в «Медузе».

— Вы поговорили с рыбаками? — любезно спросила его жена алькальда домовитая донья Лоренса. — Они у нас мастаки всякие истории рассказывать, лишь бы нашелся слушатель.

— Я поговорил, — ответил падре Игнасио, — но человек, которого я особенно хотел послушать, так и не появился, и скажу вам по совести, господин алькальд, это внушает мне некоторое беспокойство. Хозяйка кафе говорит, что он каждый вечер проводит у них в «Медузе».

— Вы, наверно, говорите о Пепо Апонте по прозвищу Длинный? — засмеялся алькальд. — Да, он наш первый краснобай. Иной раз такое начнет рассказывать, что не поймешь, где правда, а где вымысел. Ему бы романы писать, чем тебе не Лопес-и-Фуэнтес?

В этот момент кто-то громко замолотил в дверь, и снаружи раздались крики:

— Сеньор Камборьо! Откройте!

— Что такое? — поднялся из кресла алькальд.

— Человека убили!

Видя, что алькальд поспешно собирается на улицу, падре Игнасио сказал:

— Я с вами, господин алькальд.

У дверей их ждали двое молодых рыбаков, лица которых показались падре Игнасио знакомыми — он явно видел их в «Медузе».

— У выхода из деревни, — кратко сообщили они. — В зарослях при дороге. Хуан Сорро должен быть уже там. Мы сначала пошли к нему…

Падре Игнасио едва поспевал за рыбаками и алькальдом, которые уверенно шагали в нужном направлении. Действительно, у выхода из деревни на обочине дороги уже стояла группа людей, полицейский Хуан Сорро включил карманный фонарик, и яркий световой овал пробежал по зарослям чапарраля, которые образовывали вдоль дороги колючую непролазную стену. Здесь, не более чем в шаге от дороги, лицом вниз лежал человек. Его неестественная поза и странно заломленные назад руки, безусловно, свидетельствовали о том, что он мертв и лежит здесь уже довольно давно.

— Переверните его, — тихо сказал алькальд.

Два рыбака не без усилия перевернули тело. Падре Игнасио увидел безжизненное лицо, которое лишь несколько часов назад было таким живым и приветливым. Перед ними лежал Пепо Апонте.

ГЛАВА 50 Жертва

Падре Игнасио прочел краткую молитву над убитым. В том, что произошло именно убийство, а не несчастный случай, сомнений не было — грудь Пепо была прострелена навылет.

— Какой ужас, — бормотал Хуан Сорро. — Подумать только, я только сегодня днем с ним разговаривал. Его вызывал к себе полковник Гайа… Вот уж не гадал, что в нашей деревне случится такое…

Казалось бы, будучи полицейским, Хуан Сорро должен был бы привыкнуть к разного рода преступлениям, мертвым телам и прочему, что обычно является неотъемлемой частью работы полиции, но Ла-Песка была настолько спокойным местом, что ни с чем подобным за три года службы Хуану Сорро еще не приходилось сталкиваться. Самое худшее, что иногда имело место, это драки, иногда с кровопролитием, но таких убийств, тем более загадочных, не случалось ни разу. Поэтому полицейский смотрел на убитого с нескрываемым ужасом.

— Да, — мрачно вторил полицейскому алькальд Камборьо, — невеселая история. Что будем делать?

— Надо вызвать из Сьюдад-Виктории следователей, экспертов, — ответил Сорро. — Но они смогут приехать не раньше утра.

— Погодите, а полковник Гайа? — напомнил падре Игнасио. — Он ведь здесь.

— Нет, — покачал головой Сорро, — полковник уехал сразу после того, как вернулся с яхты.

— Вот как? — переспросил священник. — Когда же это было?