Богатые тоже плачут: Бето и Марисабель

— А потом выяснил, не знакомы ли господа Франсиско Мараньяль и Гаэтано Кампа.

— И кто же такой этот Кампа? — раздался тихий старческий голос.

Пепо обернулся. Перед ним стоял невысокий священник в запыленной сутане. Он был явно не местный — всех священников в округе Пепо знал наперечет. Он недоуменно смотрел на святого отца, взявшегося невесть откуда.

— Вы упомянули имя Гаэтано Кампы, — напомнил священник.

— Этот Кампа владелец яхты «Принцесса», сдастся мне так, — ответил Пепо. — И по-моему, он большой прохвост, хоть и выглядит как приличный человек. Вот. А вы кто будете?

— Падре Игнасио, священник церкви Нуэстра-Сеньора-де-Гвадалупе в районе Густаво-Мадеро в Мехико, — представился старичок.

— Очень приятно, падре, сказал Пепо. — А я просто Педро Апонте. Здесь, в Ла-Песке, меня каждая собака знает.

— Мне бы очень хотелось встретиться с вами и поговорить, — сказал священник. — Меня тоже интересует ловля креветок и современные методы, которые приняты на яхте «Принцесса».

— Да вы что! — завопил Пепо. — Они ни одной креветки не поймали даже случайно. Это просто невозможно! Проходимцы они!

— Вот как, — пробормотал падре Игнасио. — Скажите, я смогу где-нибудь встретиться с вами сегодня, только чуть позже?

— Пожалуйста. — Пепо обрадовался, что на сегодня обзавелся слушателем. — Приходите в пивную «Медуза». Она единственная на всю Ла-Песку. Я буду там.

— Очень хорошо, — улыбнулся священник и, повернувшись к двери полицейского отделения, тихо постучал.

— Кто там? — раздался зычный голос дона Матиаса.

— Я хотел бы получить одну справку, — ответил падре Игнасио. — Можно войти?

ГЛАВА 48 Горе матери

Сеньора Кохидес сидела в гостиной и ожидала, когда из комнаты Мерседес спустится доктор Вальдес. У несчастной девушки участились приступы удушья, и этот визит Вальдеса был уже третьим за последнюю неделю. Сомнений не было — Мерседес серьезно больна, однако каждый раз врачу удавалось как будто облегчить ее страдания, и мать начала всерьез думать, не следует ли Мерседес все же принять предложение руки и сердца доктора Исидро Вальдеса.

На лестнице послышались шаги. Донья Леа бросилась навстречу врачу. Тот, увидев ее вопросительный взгляд, развел руками:

— Положение несколько хуже, чем я ожидал. Боюсь, что девочку следует положить в клинику.

Донья Леа опустила голову. Хотя ей было и без того очевидно, что дела плохи и Мерседес предстоит долгое лечение.

Доктор Вальдес попытался успокоить несчастную мать:

— Ну что вы, донья Леа, ведь это не приговор. Очень может быть, что болезнь перейдет в легкую форму, и тогда Мерседес будет почти здорова.

— Вот именно — «почти», — тихо произнесла вдова. — А пока приступы приходят все чаще. Когда она начинает задыхаться, это так ужасно. Мне иногда кажется, что однажды я просто не смогу перенести этого и умру сама.

— Ну что вы, о чем вы говорите… — покачал головой доктор Вальдес. — Хотя сердце у вас неважное, донья Леа. Постарайтесь не волноваться. Не хватало, чтобы Мерседес осталась на этом свете одна…

— Эта мысль меня убивает! — воскликнула донья Леа и залилась слезами. — Что будет с моей больной несчастной девочкой, если меня не станет! Она ведь останется на свете совсем одна!

— Донья Леа, дорогая, — вкрадчиво сказал доктор и взял вдову за руку, — не забудьте, что у Мерседес есть я. И если случится непоправимое…

— Я вам очень благодарна, доктор, — вытирая слезы батистовым платочком, сказала сеньора Кохидес. — Значит, вы считаете необходимым положить Мерседес в больницу?

— Да, недели на две, может быть, на месяц. Она должна пройти полное обследование.

— Доктор! — вдова в отчаянии схватила Вальдеса за руку. — Я вас очень прошу, помогите моей ненаглядной девочке! Ведь Мерседес — это единственное, что у меня осталось. Сначала я лишилась мужа, затем Аркадио… знала ли я, что Господь пошлет мне столько страданий! — Она заплакала, не в силах больше сдерживаться.

— Донья Леа, я сделаю все, что в моих силах.

— Спасибо, доктор, — вдова пыталась улыбнуться сквозь слезы.

Когда Исидро Вальдес ушел, сеньора Кохидес поднялась к дочери. Мерседес выглядела значительно лучше, приступ удушья прошел, и только испарина на лбу свидетельствовала о том, что несколько минут назад девушка почти умирала.

— Мерседес, как ты себя чувствуешь? — спросила вдова.

— Мне значительно лучше. — Дочь слабо улыбнулась. — Может быть, я скоро поправлюсь. Доктор Вальдес обещал, что устроит меня в хорошую клинику. При правильном лечении болезнь почти пройдет.

— Мерседес, — серьезно сказала донья Леа, — я знаю, что ты давно дружишь с Рубеном Аретьено, но… может быть, стоит всерьез все взвесить и вновь подумать о предложении доктора Вальдеса?

* * *