Богатые тоже плачут: Бето и Марисабель

Сам же дон Матиас сколотил свое первоначальное состояние на взятках от тех, кто, помогая наркомафии, оказался достаточно сообразительным, чтобы откупиться от полиции через лейтенанта Гайа. Впоследствии, после гибели полковника Просперо Кохидеса, эти деньги очень помогли Матиасу Гайа в том, чтобы, как он выражался, «подмазав, где надо», получить место начальника полиции провинции Тамаулипас. А уж тогда ручеек, текущий в его карман, больше не иссякал. Правда, теперь это были мелкие подачки по сравнению с тем кушем, который дону Матиасу удалось сорвать во время войны с наркомафией, — небольшие суммы с нарушителей правил дорожного движения, более или менее значительные штрафы от состоятельных родителей, чьи отпрыски нарушали покой в городе, грошовые взятки от мелких воришек, которым зачастую и вовсе было нечем заплатить (тогда-то их и настигало правосудие).

Пару лет назад у дона Матиаса появилась более существенная статья дохода. И что отчасти даже льстило полицейскому — это было предложение из-за рубежа. Представители некой «международной фирмы» время от времени просили его взять на хранение отдельные вещи, обычно произведения искусства, предметы старины, антиквариат. Их привозили из США по своим каналам, а от дона Матиаса требовалось только одно — обеспечить вещам сохранность в течение нескольких дней, реже недель, пока они не отправлялись дальше. Откуда они поступали и куда уходили, дона Матиаса нимало не интересовало. Ему этого не объясняли, да он и сам предпочитал знать поменьше.

Работа с «международной фирмой» нравилась дону Матиасу. Во-первых, это были совершенно посторонние люди, следовательно, можно было не опасаться нежелательных слухов. Кроме того, вещи приходили из Соединенных Штатов и уходили туда же или в Европу, так что вероятность разоблачения начальника полиции какой-то мексиканской провинции казалась очень маловероятной. А деньги «фирма» платила хорошие. Да и люди все приезжали интеллигентные, культурные, больше напоминающие не преступников, а аристократов. Чаще всего они оказывались итальянцами. Постепенно из разговоров дон Матиас узнал, что одним из главных действующих лиц этой «фирмы» был некто Гаэтано Кампа, однако познакомиться с ним лично ему удалось лишь совсем недавно.

При воспоминании об этом дон Матиас помрачнел. Это дело с картинами было куда опаснее, чем все, что он делал для итальянцев раньше. Обычно ему привозили разные мелкие вещи — всякие часы, броши, инкрустированные шкатулки, один раз даже выложенный драгоценными камнями старинный пистолет. И главное — они были похищены где-то за границей: в США, в Канаде, часто попадались индейские изделия из золота — эти шли из Колумбии. Но чтобы хранить вещи, которые украдены здесь, под боком, причем вся полиция страны поставлена на ноги, такого еще не случалось.

Тот факт, что картины привез лично Гаэтано Кампа, уже свидетельствовал о серьезности и даже опасности всего предприятия. Однако скромная роль, которую в этом деле должен был сыграть сам дон Матиас Гайа, казалась ему очень несложной. Никаких затруднений невозможно было даже представить. Спрятать в Сьюдад-Виктории небольшой фанерный ящик с ручкой — что может быть проще! Кто бы мог подумать, что дон Матиас просчитается. А ведь всему причиной был именно страх.

Разумеется, не стоило так мудрить. Надо было взять и спрятать ящик где-нибудь у себя в доме. Вряд ли кому-то придет в голову устраивать обыск у начальника полиции. В конце концов ящик можно было хранить даже прямо в полицейском управлении, там уж точно не станут искать. Но все эти мысли приходили в голову сейчас, когда исправить содеянное было уже невозможно.

С другой стороны, мог ли дон Матиас предположить, что одно наложится на другое — оба приставленных к картинам сторожа напьются и будут спать ровно в тот самый момент, когда в дом просто так, шутки ради заберутся мальчишки. Дон Матиас в ярости сжал кулаки — он до сих пор не мог думать об этом спокойно.

И вот теперь ему придется ехать в Ла-Песку и объясняться с представителями «международной фирмы». Дон Матиас гадал, будет ли там сам Гаэтано Кампа, или он станет иметь дело с его подручными. Честно говоря, он предпочел бы второе — этот итальянец, несмотря на свою благородную внешность и изысканные манеры, внушал дону Матиасу безотчетный страх. Это было тем более удивительно, что за свою жизнь храбрый полицейский всерьез боялся, кажется, только одного человека на свете — свою жену.

Для поездки в этот приморский поселок требовался, разумеется, повод, но это было как раз самое простое — время от времени дону Матиасу даже полагалось навещать мелкие отделения полиции в своей провинции, другое дело, что обычно он старательно избегал этого и перекладывал инспектирование поселков и деревень на подчиненных.

Но теперь придется ехать самому. Тяжело вздохнув, дон Матиас дал указания капралу Лобо — пусть подготовит машину. Поездка предстояла изнурительная, ведь придется несколько часов трястись по пыльному проселку, да еще в самое пекло. У дона Матиаса заранее начала болеть голова.