Богатыри не мы. Новеллы

Айнзацкоманде их дыханье показалось чудовищным шквалом, вроде взрывной волны. Парней расшвыряло от пленницы, словно они пустотелые. Тех, кто выжил и сумел подняться, секли крылья, с виду тонко-слюдяные, но сабельной остроты. Девы кружили над ложбиной и ныряли вниз как стрижи, догоняя и подкашивая бегущих, а в середине Дайра поспешно, со слезами и рычанием сдирала куртку со штурммана:

– Отдай, животное!

Тот, ватный от страха, еле шевелился:

– Я не хотел… я просил, чтоб тебя отпустили…

– Потому и жив! Раздевайся, мне нужна твоя одежда!

– Я только выполнял приказ… я не сам пошел в СС!

Она вмиг заправила руки в рукава. Тело хоть как-то прикрыто, мощь вернулась.

– Иди к сенкам, – бросила она, взлетая. – Скажи, пусть уводят людей в горы! – крикнула Дайра уже с высоты. – К озерам!

«Южный» пытался маневрировать, чтобы уйти от огня Ar.196, но с его скоростью он был обречен. Шнайдер прострочил биплан позади кабины.

«Все, птенчик, отлетался. Одна очередь, и тебе капут».

Внезапно справа возникло нечто, заставившее немца промедлить со стрельбой – полуголая девица в камуфляжной куртке, с козьими ногами и стеклянно-блестящими крыльями, с копной развевавшихся золотых волос.

Она летела рядом. Она смотрела на него. В яростных синих глазах он увидел свое будущее – очень короткое и трагическое.

Потом девица сложила губы, словно дунула. От нее изошла сферически-прозрачная волна, и гидроплан Шнайдера развалился в воздухе на части.

Забыв о нем, Дайра прянула к горящему самолету Гри, который падал, падал, падал.

Полтора года спустя

– Замок Антемураль был построен в тринадцатом веке рыцарями Нормандской Роты, захватившими Кадор, – на плохом английском рассказывал главный врач психбольницы. Сегодня он исполнял роль гида для комиссии, занятой выявлением нацистов. – Длительное время замок являлся центром монашеского ордена микеров, вместе с флорентинцами из ордена Святого Стефана, занятых охраной Адриатики от мусульман. Затем он служил резиденцией Вука Драговича, известного как Черный Герцог… Известность его сравнима в Морее со славой Влада Цепеша, – прибавил он, заметив, что прозвание Волка-Дракона ни о чем гостям не говорит.

И точно, те оживились, заулыбались, закивали:

– Oh, yes – Dracula, a vampire!

«Вообще-то, воитель. Бич турок. Но откуда им знать?»

Вот так всегда. Приходится оживлять их сознание ссылками на известные фильмы, иначе янки не заводятся.

«Что бы еще такого ввернуть?.. Франкенштейна? Авраама Линкольна? Кинг-Конга? Наказание господне, а не гости».

Англичане, при всей их британской спеси, были гораздо пытливее. Они готовы были подолгу слушать о Волке-Драконе, о синих рыцарях Мики, об ускоках и войнах с веницами. С интересом ездили на Крун, погружались в глиняный вулкан. Фотографировались – целыми взводами! – с миловидной и скромной сестрой Лазаркой, чье изображение с «береттой» наизготовку и медалью «За храбрость» на рясе обошло газеты и журналы мира. Как не сняться в обществе монашки из Сопротивления? Она сражалась, как все мы!

Приезжие с оружием всегда не ко двору, начиная с Нормандской Роты, но все равно как-то жаль, что «томми» уступили место этим. У этих запросы узки: «Здесь продают кока-колу? Где тут дансинг? Вы состояли в НСДАП?»

– …затем Антемураль долго был в запустении. После наполеоновских войн он стал лечебницей для умалишенных.

– О, превосходно!

– Какие толстые стены!

– Смотрите, на потолке побелка.

«А что, по-вашему, там должна быть паутина с пауками?.. Нет, я напрасно раздражаюсь. Они спасают нас от красных югославов».

Напоследок один охотник за наци, метис от гавайца и ирландки, плюнул на пол табачной жвачкой. Вроде пометил территорию – «Моя». Глава комиссии, выходец из Бухареста в Бруклин, перешел к цели визита:

– По документам, у вас числятся два нациста.

– Два немца, – поправил врач.

– Мы должны убедиться, что это реально душевнобольные, а не симулянты, скрывающиеся от правосудия и денацификации.

– Сейчас у них посетители. Придется подождать.

– Мы представляем здесь администрацию американской зоны!

– Хотите кока-колы? Холодная.

Угомонились. Так же волшебно действовала на нацистов фраза: «Может быть, пива? Баварское».

Комиссия, хмыкая и хмурясь, промочила горло; только один попросил эспрессо. Благо паровая кофеварка в Антемурале была.

В ожидании, пока их допустят к пациентам, американцы решили погулять по эспланаде перед замком, полюбоваться сентябрьским пейзажем, едва тронутым красками увядания. Метис азартно щелкал «кодаком», запечатлевая безмятежные ландшафты. Заодно отснял дряхленький сизый «пежо» главврача, стоявший рядом с их представительным кофейным «кадиллаком» и чьей-то запыленной аспидной «лянчей».

Из замка вышла красивая молодая дама – стройный стан, простое платье. Объемная прическа убрана под цветной платок, на ногах щеголеватые сапожки со шнуровкой, глаза скрыты черно-серыми очками «авиатор». За ней вприпрыжку бежал прелестный золотоволосый мальчуган лет пяти. Следом появился и главврач:

– Джентльмены, теперь ваш черед.