Богатырская работенка

От пронзительного взгляда голубых глаз стало неуютно, словно стою я перед старой каргой в чем мать родила, и она это самое «в чем родила» пытается с меня содрать. Вместе с кожей.

– Ч-ч-читал.

– Как? – растерялась Яга.

– Черным на белом.

– Тьфу ты, срамота какая! Содом неприкрытый…

Не зная как отреагировать на последнее высказывание древней ведьмы, я сделал вид, что вот только сейчас в голову пришла неожиданная мысль.

– А я думал, у вас избушка на курьих ножках. А она на обыкновенном пне.

Баба Яга молодецки спрыгнула с крыльца на землю и уставилась на жилище с таким видом, что я заранее заткнул уши, ожидая истеричного вопля: «Окорочка украли-и-и!!!»

Но крика не последовало. Ведьма, по-старчески кряхтя, повернулась ко мне и, оперши скрещенные руки на помело, пояснила:

– Так ить избушка-то на яичках сидит, вот лапки и поджала.

– Это как?

– Ну как-как?! Обыкновенно. Ты что ли ни разу не…

– Слава богу, ни разу. Это ведь должно быть ужасно больно!

– … ни разу не видел, как несушка на яйца садится, цыпляток высиживая.

– Так изба что, цыплят высиживает? – уточнил я, невольно покраснев.

– Почему цыплят?

– Но вы ведь сами сказали, что дом… э-э-э… изба на яичках сидит.

– Сидит. Но она же не курица, чтоб цыплят высиживать.

– Так у нее из яиц избушки вылупятся? – Сказать, что я обалдел, значит ничего не сказать. Хотя как-то же они размножаться должны, почему не так?

– Ага.

– Ни фига себе!

– Фига, – согласилась Яга. – Так ты идешь в избу? Самовар поди совсем остыть успел.

– Иду, но…

– Что?

– Можно Гришу расколдовать? Пожалуйста.

– Это колдуна заморского, что Цербера обидеть хотел?

– Он не колдун, – заступился за братка я. – Он просто испугался.

– А не брешешь? – подозрительно прищурила правый глаз Баба Яга.

– Честное пионерское! – Слова соскочили с языка раньше, чем я сообразил, чем собираюсь поклясться, но, к моему вящему удивлению, древняя карга серьезно кивнула в ответ.

– А коли сниму с попутчика твоего наговор, не станет он женщину слабую и беззащитную забижать?

– Нет.

– Ну тогда ладно.

Баба Яга подняла помело и, смахнув с носа окаменевшего Гриши воображаемую пыль, направилась в избу.

– Но он не расколдовывается, – осторожно коснувшись пальцем твердой щеки братка, заметил я.

– Долгое это дело, хорошо ежели денька через три-четыре в себя придет, – пояснила ведьма.

– А быстрее никак нельзя?

– А ты куда-то спешишь?

– Нет… но да.

– Быстрее не могу, – вздохнула Яга. – Ежели сразу наговор снять, так живая вода для того нужна.

– А она существует? – заинтересовался я. Мне бы бутылочка, а то и две не помешали.

– А то как же, существует. Только добыть ее трудно. Ежели желаешь, так я тебе клубочек путеводный дам, он тебя приведет куда надо.

– Давайте! Я сбегаю.

– Поешь хотя бы на дорожку, – посоветовала Яга. – Путь тебе предстоит далекий. Горами, что до небес головами седыми достают, песками, что всякому путнику пятки огнем палят, лесами нехожеными, куда и лешие ходить не отваживаются, реками, озерами, морями…

– Пожалуй, лучше я несколько дней подожду, пока Гриша сам откаменеет.

– А и то дело. Заходи.

– А он? – указал я на окаменевшего братка.

– А чего с ним станется? Он же каменный.

– Все равно нехорошо, – засомневался я. – Пойдет дождь, намочит.

Баба Яга отрицательно покачала головой.

– Дождя нынче не будет.

– Но тучи… – неуверенно возразил я, подняв очи к ясному, но уже темнеющему к ночи небу.

– Тучи? Так это я сердилась.

– Ого!

– Ладно, – махнула рукой Баба Яга. – Можешь занести своего попутчика-колдуна на второй этаж, но чтобы оттуда он ни ногой.

А как она это себе представляет? Что статуя сама ножками – топ-топ… Как каменный гость?

– Так я его не подниму. Может привязать к метле и помаленьку…

– Эх, Ваня-Ваня-Ванюша… Он хоть и каменный, а все ж не тяжелее того, как прежде был. Откуда ему веса лишнего взять?

Пришлось мне, взвалив Гришу на спину, нести в избу.

– Тяжелый, зараза! – прошипел я, с трудом протиснувшись с несгибаемой ношей в узкий дверной проем.

– Была бы охота тащить, – махнула рукой на мои усилия ведьма, подкладывая длинные щепки на прогоревшие угли.

К тому времени когда я спустился, оставив братка на втором этаже, грозить поднятым пистолетом пролетающим мимо окна воронам, Баба Яга заварила душистый липовый чай и выложила на тарелки ароматные пирожки.

– Угощайся, добрый молодец, – предложила она. – Аль ты уже богатырь?

– Спасибо, – поблагодарил я. – Только я не добрый молодец и в богатыри не гожусь.

– Значит – дурак.

– Это почему? – обиделся я.

– А ко мне иные не ходят, – пояснила Яга. – Либо добрые молодцы по своей воле за советом приходят, либо дураки. Только этих все больше суженые ко мне посылают. Словно и послать больше некуда…

– Мы случайно к вашей избушке вышли, – чавкая полным ртом, пояснил я. Таких вкусных пирожков с мухоморами я никогда не пробова… Мухоморами?!

– Ты чего? – с беспокойством смотря на мое побледневшее лицо, заволновалась ведьма.

– Мухоморы, – простонал я, чувствуя, как перед глазами появляется туман, в желудке разгорается огонь, руки слабеют…