Богатырская трава

Первую ночь Игонька провёл спокойно. Он понимал, что найти богатырь-траву нелегко. На это нужно время. И он занялся делом: плёл верёвки из лыка. Подходящих деревьев в лесу было много. Помогал мальчику Синеглазка. Игонька вставал ему на спину, чтобы сделать надрез на стволе деревца повыше. Жеребёнок стоял смирно.

Игонька сплёл много верёвок, связал их; получилась одна — длинная и прочная.

За первой пришла вторая ночь, а ребята не возвращались… В Игонькино сердце вкралась тревога.

Ещё до зари, когда рассвет только начинал брезжить, мальчик поднялся, взвалил на плечо виток верёвки и отправился вдоль ущелья. Он шёл по самой кромке, а иногда ложился, тесно прижимаясь к неостывшим за ночь камням, и заглядывал в ущелье, но там было ещё темно.

Игонька сложил рупором ладони и громко закричал:

— Эге! Э-ге-гей!

Ущелье отозвалось хриплым рокотом.

Игонька шёл дальше, через каждые пять шагов снова наклонялся, всматривался в темноту ущелья. Оно молчало, словно не хотело раскрыть свою тайну.

Игонька уже был уверен, что друзья попали в беду… Много мыслей мелькало в кудрявой черноволосой голове. Наконец он принял твёрдое решение спуститься в ущелье, найти товарищей и помочь им. Игонька ещё раз проверил прочность верёвки.

Ночь нехотя отступала. Сквозь пелену тумана едва различались верхушки гор. Они первые приняли на свои головы солнечные лучи, стремительно брызнувшие из-за фиолетово-розовой полосы горизонта. Солнечные лучи, как весёлые зайчики, юркнули в траву, радостными бликами засверкали в росе.

Игонька стал пристальнее вглядываться в зев ущелья. Там было темно, там ещё спала ночь.

— Э-ге-гей! — закричал Игонька, чтобы разбудить ущелье. — Э-ге-гей! — Мальчик набрал в подол рубахи мелких камешков и высыпал их вниз.

— Э-ге-гей! Э-ге-гей! — Его голос креп и докатывался до самого дна ущелья.

Он привязал к концу верёвки камень и поминутно опускал её в ущелье. Верёвка не доставала дна. Но Игонька упрямо искал более высокое место. Он не мог больше сидеть без дела и ждать. Он обязан был найти друзей и помочь им!

Мальчик устал. Он болтал верёвкой из стороны в сторону и кричал не умолкая, чтобы ободрить себя, чтобы разогнать эту давящую тишину.

Вдруг снизу донёсся до мальчика ответный крик, показавшийся ему собственным эхом. Он замолчал, чутко прислушиваясь. Эхо повторилось громче. Потом отчаянный голос явственно прокричал:

— Игонька! Не уходи! Не уходи! Сбрось верёвку ещё раз!

Игонька вздрогнул, замер. Голос был знакомый. Так кричать мог только Вася.

— Васька! Васятина! — вскрикнул Игонька и чуть не свалился.

Теперь он увидел маленький выступ и трёх друзей, прилепившихся к нему, как птицы.

— Ура! Ура! Ура! — неслось снизу.

С помощью верёвки, которую Игонька привязал для верности к дереву, ребята выбрались из ущелья. Настёнка целовала Игоньку и в лоб, и в щёки, и в нос, подмокший от волнений и натуги, пока мальчик не отстранился, недовольно ворча:

— Чего привязалась, не маленькая…

В обратный путь

Наконец-то кончились страхи. Все вздохнули с облегчением. Игонька торопливо разжёг костёр. С радостным рвением он готовил завтрак. Мальчик изо всех сил старался сделать ребятам что-нибудь приятное. Он сбегал в лесок и вернулся, неся в большом лопухе добрый килограмм ягод. Проголодавшиеся путешественники ели жадно. Вася запихивал ягоды в рот горстью. Настёнка жмурила глаза от удовольствия и причмокивала, как телёнок. А потом все отдыхали. Нужно было набраться сил перед обратной дорогой.

Ребята рассказывали Игоньке о своих похождениях в ущелье. Глаза мальчика ярко блестели. Малыш завидовал своим старшим товарищам. Все поняли это, но не показали виду. Конечно, им нелегко пришлось, но маленькому Игоньке одному было ещё страшнее. И всё-таки мальчик не пал духом. Он ухаживал за жеребёнком и даже сумел помочь товарищам выбраться из ущелья. Кто знает, как выбрались бы они без его помощи… И тогда Митраша снял свой пионерский галстук и повязал его Игоньке на шею.

— Носи, ты заслужил его, Игонька. Теперь и ты пионер…

— Да я… — заикнулся мальчуган, — да я… Я же только перешёл в третий…

— Ты настоящий пионер! — волнуясь, сказал Митраша.

Игонька не мог опомниться от счастья. Он сел у костра, обхватив кудрявую чёрную голову тонкими руками, снова и снова переживая необыкновенные события сегодняшнего дня. Ему хотелось сейчас же, сию минуту, сделать что-нибудь доброе, хорошее.

Жеребёнок подошёл к самому костру. Наклонил голову, потёрся об Игонькино плечо. Глаза его доверчиво и ласково глядели на мальчика.

Игонька растрогался, вытащил из мешка пучок богатырь-травы и протянул Синеглазке. Тот с удовольствием принял подарок мягкими чёрными губами. Жеребёнок вдруг вскинул голову, скакнул раз и два, потом замер.

И тут детям показалось, что прямо на глазах Синеглазка начал расти. Через несколько минут жеребёнок стал ростом со взрослую лошадь. Шерсть его погустела, стала гладкой и блестящей. Мотнул Синеглазка головой, бросился вскачь от костра и скрылся в лесу, словно испугался неизвестно откуда взявшейся силы.

Изумлённые ребята молчали, боясь вымолвить слово.