Боги Черной Лощины

Челюсти белой волчицы перекрыли Мейсону кислород. Ее присутствие напомнило ему ту единственную истину, в которой он мог быть уверен, истину, оказавшуюся важнее вопроса о том, ходят ли волки среди людей, выпрыгивают ли сказки с книжных страниц и крадутся ли они среди теней в переулках. Она обрушилась на него как чума из Ящика Пандоры, прозвучав в последних словах, сказанных ему фантомом, обитающим в темных недрах легенды.

Все подчиняется циклам.

Глава 51

КАЙ

Волк под ивой

ПОСЛЕДНЕЕ, что помнил Кай, – смех Мии или по крайней мере женщины, которая выглядела, пахла и говорила, как Мия. Она кружила над телом его ягненка, охваченным пламенем. Все, что случилось после, оставалось для него размытым пятном.

Подняв голову с покрытой листвой земли, он ощутил полное умиротворение. Возможно, потому, что голос Абаддона в его голове наконец-то умолк, забрав с собой постоянное ощущение дурного предчувствия. А может, дело в том, что каждый сантиметр его плоти покрывал густой черный мех и у него был хвост, которым можно прикрыть нос, когда становилось холодно. Или из-за того, что люди ушли. Он остался в лесу один, и ни его пытливый нос, ни его чуткие уши не улавливали ни единого признака опасности на много миль вокруг.

Вскочив на четыре лапы, Кай опустил нос к земле и втянул в себя многообразие запахов. Он точно знал, какой из них ему нужен. Сладкий, словно мед, но с легкой терпкой ноткой, как приправленные специями яблоки. Запах Мии. И он был уверен, что найдет его, стоит лишь набраться терпения. Лес представлял собой живой лабиринт, особенно здесь, в другом мире, и все же он пугающе напоминал дом. Кай помнил, как время от времени переступал черту, то просыпаясь, то вновь засыпая, нередко по совершенно непонятной ему причине оказываясь под ивой. Ива всегда находила его, а он неизменно возвращался в ее надежные объятия.

Раздавшееся карканье известило Кая о присутствии ворона. Волк, в свою очередь, фыркнул, выпустив из ноздрей облачко пара, и вильнул хвостом в знак приветствия. Цыплячьи мозги всегда знал, где его найти, как бы далеко Кай ни забрался. Ворон, надо признать, оказался верным надоедой, если не сказать больше. Птица склонила голову и закаркала, а затем, взмахнув крыльями, взмыла в небо.

Кафка. Так она назвала птицу по крайней мере в этой жизни.

Кай отправился в путь, не полагаясь на зрение. Его тело и подсознание знали дорогу.

Вскоре он вышел на поляну к иве. Легкий ветерок приветственно зашелестел крошечными изумрудными листочками, а ветви дерева затанцевали, тепло встречая старого друга.