Боги Черной Лощины

Грудная клетка мальчика вздулась, под натянутой кожей перекатывались бугры. С каждым волнообразным толчком челюсть ребенка раскрывалась все шире, его голова откинулась набок. Вскоре содрогания прекратились, наступило жуткое затишье, прерванное, когда рука, а затем нога мальчика дернулись, и наконец, ребенок судорожно втянул воздух. Одним плавным движением он принял вертикальное положение, словно марионетка под управлением кукловода, тянущего за веревочки. Мальчик обхватил рукой подбородок, зубы со щелчком сомкнулись, щелк… щелк… челюсть встала на место. Он покрутил головой то в одну, то в другую сторону, вправляя шею и привыкая к новой амплитуде движений. А затем, склонив голову под неестественным углом, медленно повернулся к Каю, буравя его проникающим в душу взглядом огромных, черных как ночь глаз.

Кая охватил ужас, его затрясло от накатывающих волн нестерпимой тошноты. Из его горла вырвался звук, превратившийся в исступленный крик, огласивший окрестности. Внезапно он осознал присутствие другого человека. Кай поднял глаза и обнаружил, что находится уже не в деревне.

Под сенью каменистой скалы, отрезая Каю путь к отступлению, стоял высокий мужчина. Его внушительная широкоплечая фигура рассекала тень каменной громады. Засохшая кровь обагрила его руки и растрепанные черные волосы, грудь человека покрывали шрамы, и, когда он оборачивался, становилось видно, что они опоясывают его торс и испещряют спину.

Воздух сгустился, стал тяжелым и удушливым, Кай почувствовал, что задыхается; у незнакомца было его лицо, однако золотистые глаза сверкали злобой.

Кай понял, что знает этого человека.

Глава 14

РЕЗКИМ РЫВКОМ Кай вынырнул из кошмара, задыхаясь и обливаясь ледяным потом, что струился по его пылающей коже. Неудержимая дрожь сотрясала тело, и еще по крайней мере минуту он ни черта не видел, злобная ухмылка и вереница искалеченных трупов продолжали кружиться перед глазами. Вонь гари и гниющей плоти вынудила его рвануть вперед закашлявшись, пока желудок не свело рвотными позывами. Каждый дюйм кожи горел огнем, жар опалял затылок. Он прижал колени к груди, телом и разумом стремительно соскальзывая в пучину безумия и судорожно пытаясь ухватиться за что-то реальное.

– Кай.

Голос Амы пробился сквозь окутавшую пелену. На его плечо опустилась чья-то рука и крепко сжала, он попытался отпрянуть. Первое, что увидел Кай, – золотисто-янтарные глаза Амы, более теплые и глубокие, чем ледяной блеск во взгляде фигуры из его кошмара.

– Что, черт возьми, ты со мной сделала? – прорычал он, отталкивая ее руку и едва не падая в обморок снова. Кай все еще был ранен, боль продолжала терзать его тело, а теперь и в голове основательно помутилось. – Откуда ты знаешь, как меня зовут?

– Он сказал, – ответила женщина, мотнув головой в сторону окна, где по-прежнему сидел ворон.

Кай взглянул на птицу, в голове промелькнул образ мертвого мальчика. Чувствуя, как опять скрутило живот, Кай, пошатываясь, рухнул на колени. Стиснул зубы и проглотил желчь. Его тошнило не от вида крови, а от головокружительного вихря ощущений, нахлынувшего, когда он попытался справиться с воспоминаниями.

– Что ты со мной сделала? – повторил он, в голосе начали проскальзывать нотки безумия.

Ама вернулась к креслу и присела.

– Позвала его.

Кай уже собирался рявкнуть, чтобы она перестала морочить ему голову загадками, когда перед мысленным взором возник образ его двойника. Он точно знал, о ком она говорила.