Боги, демоны и другие

— Пусть же мантра, которую ты узнал от моего отца, никогда тебе не поможет!

Это было ужасное проклятье, оно лишало его всего, чего он достиг. Кача был поражен жестокостью Деваяни. Он только и нашелся, что сказать ей:

— Тебя ослепило вожделение, о Деваяни. Я люблю тебя как сестру, но тебе этого мало, о существо с прекрасными бровями и лицом, похожим на полную луну! Как ты можешь быть так легкомысленна? Ведь ты дочь мудреца. Я восхищался тобой, я любил тебя беспредельно, но твои чары были тут ни при чем, я не смел помышлять о тебе как о женщине. Тебе же нет дела до моего обета безбрачия, тебе нет дела до того, зачем меня послали на землю, ты не ценишь мою привязанность к тебе и в слепой ярости проклинаешь меня, потому что я отказываюсь удовлетворить твое вожделение. С этим я ничего не могу поделать. Но знай, если я не смогу пользоваться мантрой сам, это сделают за меня другие. А ты, ты никогда не возьмешь за руку мудреца и не найдешь счастья в браке.

Сказав так, он поднялся в верхний мир, где его ласково встретили боги. Они радовались, что он узнал мантру, которая спасет их от истребления. Боги решили, что теперь наконец настало время перейти в наступление, и послали Индру в нижний мир, к асурам, чтобы вызвать их на бой.

Индра решил прежде всего рассорить Шукрачарью и царя демонов и достиг своей цели, хотя избрал необычный, кружный путь. Однажды он увидел на лесной поляне небольшое красивое озеро, в котором плескалось несколько женщин. Их одежда лежала на берегу. Индра взял ее, отнес подальше и бросил. Женщины вышли из воды и стали искать свои платья, а когда нашли беспорядочную кучу одежды, каждая, не раздумывая, схватила то, что попалось в руки.

Среди этих женщин была Шармиштха, дочь царя демонов Вришапарвана, которому Шукрачарья помогал всем чем мог, не жалея ни сил, ни способностей. Сари, оказавшееся в руках у Шармиштхи, принадлежало Деваяни. И Деваяни в гневе закричала:

— Как ты осмелилась взять мое сари? Раз твой отец учится военному искусству у моего отца, значит, ты ниже меня, значит, ты тоже моя ученица. Ты не имеешь права прикасаться к моей одежде!

— Я ниже тебя?! — вспылила Шармиштха. — Мы даем, а вы получаете. У тебя и твоего отца полные руки даров, которые мы вам швыряем в награду за эту науку. Твой отец учит моего отца, потому что вам нужна наша помощь. А мы принадлежим к тем, кому ничего не нужно от других. Мы скорее умрем, чем примем милость или подарок. Как же ты смеешь считать меня настолько ниже себя, что я даже случайно не могу прикоснуться к твоей одежде?!

Тут Деваяни рассердилась еще сильнее:

— Твой род давно бы пресекся, если б не могущество моего отца!

— «Могущество»! — вскричала Шармиштха, — Да знаешь ли ты, как унижается твой отец, когда стоит перед моим отцом, выпрашивая у него то одно, то другое? И ты еще смеешь болтать такие глупости! Сейчас я научу тебя разговаривать с дочерью воина.

С этими словами Шармиштха вырвала у Деваяни одежду, столкнула ее в пересохший колодец и возвратилась во дворец, ни разу не оглянувшись и не испытывая ни малейших угрызений совести.

Деваяни стояла на дне глубокого колодца и плакала, а мимо верхом на лошади ехал Яяти, принц из соседнего царства, который охотился в этих местах на оленя. Он заглянул в колодец и воскликнул:

— О красавица, кто ты?! Как ты здесь очутилась?

— Мой отец воскрешает тех, кого убивают боги, — ответила ему Деваяни. — Я дочь Шукрачарьи.

Яяти нагнулся, протянул Деваяни руку, помог ей выбраться из колодца и сказал:

— Иди теперь куда тебе хочется и ничего не бойся.

— Возьми меня с собой, — попросила его Деваяни. — Ты сжал мою руку, как на свадьбе, теперь ты должен стать моим мужем.

Но принц вежливо возразил ей:

— Я принц, мое место среди тех, кто правит и сражается. Ты же дочь провидца, твой отец знает все, что делается в разных мирах. Я не могу его обидеть. Я сознаю, что недостоин тебя.

— Если ты сам не захочешь на мне жениться, отец поможет мне тебя заставить, — заявила Деваяни.

Но принц ушел. А Деваяни прислонилась к дереву и горько заплакала.

Узнав, что Деваяни не вернулась домой, Шукрачарья встревожился и послал на поиски приставленного к ней слугу. Слуга вернулся не скоро и сказал:

— Шармиштха оскорбила Деваяни и бросила ее в колодец, а Деваяни поклялась, что ноги ее больше не будет в этом городе.

Шукрачарья сам пошел к Деваяни. Он успокаивал ее, объяснял ей, как важно быть терпеливой, и уговаривал вернуться домой. Но Деваяни ничего не хотела слышать. Тогда он пошел к Вришапарвану и объявил ему:

— Я понял, что ошибся, помогая тебе и твоему роду. Шармиштха назвала нас попрошайками. Отныне ноги Деваяни не будет в этом городе, а где нет ее, там нет и меня. Живи дальше, как сам знаешь.

Царь стал уговаривать Шукрачарью:

— Все, что принадлежит мне, — мои дворцы, мое добро, мои сокровища, мои слоны и моя армия, — все это твое. Ты волен распоряжаться по своему усмотрению всем, чем я владею, и мной самим. Каждое мое слово — правда.

— Если каждое твое слово — правда, скажи об этом моей дочери и сам успокой ее.