Боги и чудовища

Клод весело прищелкнул языком. Казалось, рядом с ним нас окружил щит; народ перестал толкаться вокруг нас, расступился, как будто все подсознательно поняли, что подходить не стоит.

– Ай-ай-ай, не стоит, Луиза, – цокнул языком Клод, – не то я могу заподозрить, что ты думаешь только о себе. Хотя мне больно это признавать, но ты и твои друзья прекрасно справляетесь без меня, а мне ведь нужно управлять целым царством природы.

– Черта с два мы тут справляемся. – Ошеломленная, я помогла Риду снять женщину с дерева. О себе только думаю. Ну да, конечно. – Но вы же не можете…

– Все верно, тыковка.

Клод все так же улыбался, но воздух неожиданно наполнился запахом тлена и разложения. У его ног появились ядовитые поганки. Неподалеку от нас лу-гару взревел от ярости, зарычал, словно одержимый, и бросился в бой с еще большей свирепостью.

– Я и не вмешиваюсь. Именно своим царством я сейчас и управляю. – Теперь Клод улыбался уже мрачно. Он повернулся и осмотрел улицу. Его глаза по-кошачьи сверкнули. – И защищаю его от посягательств.

Даже не спрашивая, я поняла, кого ищет Клод.

А Моргана еще меня воровкой назвала.

– Как она командует ими? – Рид отступил на шаг, когда женщина оттолкнула его и побежала вверх по улице, продолжая истерически кричать. – Деревьями?

– Когда-то они тоже любили ее, – мрачно ответил Клод.

Внезапно он стал больше почти вдвое и полностью преобразился: огромные оленьи рога вырвались из его головы, раздвоенные копыта разорвали сапоги. А деревья… стали кланяться Клоду, когда он двинулся по улице, как Водвос.

Их царь.

Их бог.

– Подождите!

Клод остановился, услышав мой крик, и вопросительно посмотрел на меня через плечо. Его взгляд казался слишком человеческим на звериной морде.

– Моя мать, – продолжила я с предвкушением и страхом. – Что вы с ней сделаете?

Клод моргнул желтыми глазами. Его голос был низким, похожим на рев медведя:

– Она вторглась в мое царство. В мое бытие. Я накажу ее.

«Накажу ее».

Клод повернулся и исчез за деревьями, не сказав больше ни слова. Слишком поздно я поняла, что должна пойти за ним. Я почти наверняка знала, что Клод будет делать – он ведь был богом, а Моргана использовала его. Он предупреждал ее – сама Триединая богиня лишила ее силы, – но Моргана не послушала. Она не отступила. Моя битва стала их битвой. Клод приведет меня к Моргане, и вместе мы сможем…

Рид потянул меня в другую сторону, где столпилось много людей.

– Нам нужно увести всех отсюда.

– Что? Нет! – Я замотала головой.

Без Клода, который мог бы нас защитить, давка возобновилась.

– Нет, нам нужно найти Моргану…

– Лу, оглянись!

Рид не осмелился выпустить мою руку, даже когда люди неподалеку кинулись прочь от Алой дамы, вырвавшей бьющееся сердце из груди мужчины. Они стучались в витрины лавок, умоляя впустить их, но торговцы запирали двери. По обе стороны улицы кровавые ведьмы резали себе руки. Там, где пролилась их кровь, черные виноградные лозы вились ввысь, вырастая в густую живую изгородь. Баррикаду.

– Людям некуда бежать. Они невиновны. Ты слышала Моргану. Она не остановится, пока все не погибнут.

– Но я…

– Клод – бог. Если он намерен убить Моргану, он убьет ее. Нам нужно помочь людям и не дать им пострадать.

Моя магия пульсировала под кожей, призывая меня прислушаться. Пойти с Ридом. Он был прав. Да. Разумеется, он был прав.

Бросив последний тревожный взгляд вслед Клоду, я кивнула, и мы побежали к отцу Ашилю и Габриэль, сестре Этьена, которые оказались в ловушке в кольце виноградных лоз. Кровавая ведьма стягивала шипастые лозы вокруг них. Позади них Селия вела Виолетту и Викторию в ближайшую лавку – кондитерскую, которой владел не кто иной, как Иоганн Пан.

Он выскочил на крик Габриэль на улицу со скалкой, крича и дико размахивая ею. Он ударил кровавую ведьму по голове, и раздался мерзкий хруст. Ведьма рухнула, ее лозы сморщились, а отец Ашиль и Габи оказались свободны.

– Быстрей, быстрей! – Пан поманил Габи к себе. Рид, Жан-Люк и отец Ашиль подтянулись следом. Как и другие ведьмы, не сводившие взглядов с трех маленьких девочек. Казалось, они все еще хотели уничтожить отпрысков Лиона, пусть даже Огюст был уже мертв.

Сделав глубокий вдох, я потянула за узор. Он замерцал и накрыл кондитерскую куполом. Такая же защита висела над Шато ле Блан, над дверью в сокровищницу замка. Это была частичка моей магии – частичка каждой Госпожи Ведьм из тех, что были до меня. Она покинула мое тело, и белые узоры потускнели. Совсем чуть-чуть. Моя связь с ними ослабла. Но жертва того стоила.

Никто больше не войдет в кондитерскую, кроме тех, кому я разрешу. Я поймала Габи за руку, когда она проходила мимо, и крепко сжала ее.

– Оставайся в лавке, – сказала я ей. Затем посмотрела на Виолетту и Викторию. Сестер Бо. Единокровных сестер Рида. – И вы тоже.

Габи и Виолетта горячо закивали, но мне не понравился упрямо вздернутый подбородок Виктории. Селия втолкнула всех троих в лавку, а затем пропустила следом какую-то истеричную парочку.