Боги и чудовища

Следующие мгновения прошли в тумане магии и крови. Следуя указаниям Рида, охотники рубили руки ведьм, а те, кто был пойман в ловушку деревьями Клода, рубили корни. Отец Ашиль повел группу здоровых мужчин и женщин в ближайшую кузницу за оружием. Те, кто не мог сражаться, следовали за Селией в мясные и кондитерские лавки, в любую лавку, где им открывали двери. Жан-Люк и Рид разбирались с остальными. Я шла позади, вплетая магию в каждый замок.

Ведьмы были неустрашимы. Я чувствовала, как они осаждают каждую дверь, каждое окно, как их узоры шипят и бьются, словно змеи, сражаясь с моей магией. Ведьмы насмехались над теми, кто спрятался внутри – насмехались надо мной, – шептали, как убьют их. Рид и Жан-Люк с боем пробивались через ряды ведьм, оставляя за собой след из трупов.

Рид заметил мое бледное лицо и нахмурил брови. Я лишь пожала плечами и продолжила. Это не имело значения. Убитых союзников было меньше, чем убитых врагов. Зенна не могла свободно дышать огнем – иначе она бы поджарила и нас – и потому просто хватала одну ведьму за другой. Когда они загнали Коко и Тулуза в угол, она вырвала обоих на свободу. Когда ведьмы стали преследовать Тьерри и Бо, который истошно звал Коко, Серафина нанесла удар сверху. Именно к этому мы готовились. Блез и его стая, труппа «Фортуна», даже Жан-Люк и его шассеры – все вокруг жаждали мести. Лиана и Терранс отгрызали руки Белым дамам, а Тулуз и Тьерри ввели трем ведьмам болиголов.

И все же странное беспокойство охватило меня, почти обездвижив. Моргана исчезла без следа.

Когда битва захлестнула всю улицу, я стала искать ее. И Клода. Но так и не увидела ни рогов, ни серебристых волос. Клод мог уже давно убить ее, но по некой причине я не верила в это. Город пропитался зловонием магии и гнили. Там, где балисарды пронзили деревья, темный сок сочился, как кровь. Грибы расползлись по стенам домов. Замка. Казалось, даже воздух дрожит от напряжения – от злобы, – и обстановка продолжала накаляться.

Снова и снова слышался смех Морганы – я готова была поклясться, что мне не чудится. Беспокойство переросло в ужас.

Рид раздобыл еще три балисарды – где, я не знала, – для Габи, Виолетты и Виктории, которые лезли на рожон каждые несколько минут, шипя, плюясь и истекая кровью, преследуя тех, кто преследовал их. На третий раз Рид и Бо вспылили.

– Они хотят убить вас! – Бо распахнул дверь Солей-и-Лун и втолкнул девочек внутрь. – Клянусь богом, я привяжу вас к этим стульям…

– Они и вас пытаются убить, – прорычала Виктория, когда Рид захлопнул дверь, и заколотилась наружу. – Выпустите нас! Дайте нам сражаться!

Еще один приступ смеха разнесся по ветру, и я завертелась на месте, пытаясь понять, откуда он доносится. Волосы на шее у меня встали дыбом. Нет, мне вовсе не почудилось. Казалось, Моргана совсем рядом. Рид нахмурился, глядя на дверь театра.

– Что это было?

– Запри их внутри.

– Что? – Он пристально на меня посмотрел.

Рид понял, что я хочу сделать, и шагнул вперед, но Виктория снова распахнула дверь. Он замешкался.

– Лу, что ты… куда ты?

Я не ответила, уже мчась по улице и не обращая внимания на его крики. Сколько бы Бо ни помогал людям, сколько бы Рид ни доводил их до укрытия, опасность грозила всем. Ведь Моргана все еще дергала за ниточки. Каждое ее движение было просчитано. Сегодняшний вечер не был исключением. Она знала, что Клод и Зенна присоединятся к нам, – знала и о лу-гару – и наверняка предприняла меры заранее. Ведьмы будут появляться и дальше. Они не остановятся, пока не покончат со всем, не уничтожат Корону, Церковь и всех своих гонителей. Но ведьмы в одиночку не могли победить дракона. Они не могли убить бога.

Нет, эти ведьмы были защитой, а не нападением.

И это, несомненно, была ловушка.

– Где же ты?

Я скользнула в переулок, следуя за сверкнувшими серебристыми волосами. Голос Рида затих позади.

– Я думала, ты больше не хочешь играть. Выходи. Выйди и сразись со мной, мама. Ты же этого хотела? Чтобы мы сразились один на один?

Еще одна улица. Другая. Я сжала кинжал, белые узоры извивались и кружились на булыжниках, мусорных корзинах, деревянных дверях, разбитых окнах и садах с овощами и травами. Моргана снова рассмеялась. Я бросилась на ее смех, врываясь в Бриндельский парк, и вдруг кто-то схватил меня за руку.

Я чуть не вонзила нож прямо в глаз Манон.

– Ее здесь нет, Луиза, – тихо произнесла она. Манон не смотрела мне в глаза, ее взгляд метался. Две глубокие раны рассекали щеки. Одна – свежая – обильно кровоточила, а другая уже подсохла и начала покрываться коркой. Ма-нон попятилась, выдергивая липкую руку из моей и растворяясь в тени. – Ступай назад.

– Что ты здесь делаешь? Разве ты не должна быть с нашими сестрами?

Манон заколебалась, услышав горькие нотки в моем голосе.

– Ты говоришь так, будто у нас есть выбор, – еще тише сказала она.

– Где она? Скажи мне, Манон.

– Она убьет нас. – Манон коснулась заживающей раны, и я все поняла. Она не сказала Моргане о нас, позволив ворам сбежать. Манон отступила на шаг и коснулась другой щеки. Свежей раны. – Или это сделают твои охотники.