Боги, пиво и дурак. Том 2

— Если бы я мог тебе чем-то помочь... — ляпнул я для красного словца.

Арахна вдруг встрепенулась.

— Помочь?.. А знаешь... Ты ведь и правда можешь мне помочь! И как это... Как это я сразу не подумала? Ты хочешь попасть в Асилос? Так иди! И отнеси мой амулет. Его нужно будет погрузить в озеро, с которым я связала их духовно...

— Хорошо, — с готовностью согласился я, поднимаясь. — Давай я тогда сейчас сгоняю обратно к своим...

— Зачем это? — прищурилась Арахна, мгновенно став подозрительно-злобной.

— Ну как же. Чтобы отнести твое начертание, мне ведь нужно будет пройти все ловушки и печати. Так что мне понадобится опыт кого-нибудь из старших, — просто ответил я, внутренне радуясь тому, какой же я сообразительный и как славно все повернулось.

— Если ты приведешь сюда хоть кого-нибудь, Даня-не жрец, тебе больше ничего не понадобится, — просипела Арахна, в очередной раз выпуская клыки. — Даже гроб. Поскольку у меня здесь мертвецов не хоронят, а пользуют совсем по-другому! Давно хотела узнать, какова магия Флоры на вкус, так что не искушай меня, смертный. Ты пойдешь один — или никто туда не войдет! И учти, если я не досчитаюсь хоть одного своего малыша, ты пожалеешь, что родился на свет. Понятно сказала?!

Я нервно кашлянул.

Твою ж мать. Вот такого поворота я не ожидал.

И тут мой дремлющий спутник-некромант вдруг вспыхнул огоньками глаз и ни с того, ни с сего воскликнул с придурковатым ехидством:

— Ну что, закончил с кошечкой? Показал мастерство истинного пандазмея?...

Мы с Арахной молча уставились на череп.

— Ой, — тихо сказал Лёха. — Кажется, я что-то многовато проспал...

— Не то слово, — ответил я.

Некромант перевел свои глаза-лазеры с меня на богиню, с богини — на меня.

Потом кашлянул, и, проборомотав «Пардон, мадам» по-быстренькому снова погас.

Ретировался, зараза хитрая.

— А он у тебя, оказывается, живенький? — умилилась Арахна, потянувшись к черепку.

— Ну как сказать «живенький». Вполне себе мертвенький, но говорливый, — сказал я.

Арахна между тем вздохнула, снова меняя свой облик на хрупкий, несчастный и жалобный. И вернулась к своим насущным проблемам.

— Я же мать, Данечка! Пауков-то я, конечно, даже сожрать могу, когда они из яиц вылупляются. Не жалко. Вон, весь лес в моих мелких отпрысках. Да и сладенькие, хрусткие они, с капелькой магии. Но арахны — это совсем другое!..

Она потянулась к моей бутыли, из которой я выпил меньше половины, и приложилась к горлышку.

Потом шумно выдохнула, лихо вытерла губы обратной стороной ладони и обернулась ко мне.

— Или сейчас и один, или никто, — заявила она. — К тому же ты и так с компанией ко мне пришел. Вон у тебя какой дружок повыше колен и ниже пояса висит!

— Эмм...

Опустив взгляд, я понял, что речь идет вовсе не про то, о чем я сначала подумал, а про Лёху. В самом деле, нас же двое!..

Ну что, Даня?

Рискнуть или как?

В общем-то, магия у тебя теперь кое-какая имеется, и надо бы понемногу вырастать из коротких штанишек. Мужик ты или нет? И звезду надо для школы добыть, и королевскую доску заполучить. А то получается, сам на задание напросился, и сам же его провалю? А за провал жадные гильдейские жопы еще ведь и неустойку обозначили — две тысячи золотом.

И как я теперь могу вернуться, отказавшись от задания?

Ну уж нет. Сам кашу заварил — сам и кушай.

— Ладно, — сказал я, нахмурившись. — Пусть будет, как ты хочешь.

Арахна с видом шкодливой девчонки вытащила из-за трона пропыленный амулет в виде сплетенной из волос кудели с цветными бусинами и маленькими белыми косточками.

— На! — паучиха с ухмылкой сунула мне в руки это сомнительное произведение народного искусства. — В озеро бросишь. Они сразу смирными станут. Ну, если, конечно, амулет подействует. Погоди-ка...

Она на мгновенье забрала у меня амулет, окинула его критическим взглядом.

— Ну... вообще-то вроде должен. Вроде все правильно... — и снова сунула куделину мне в руки. — В общем, на. И удачи тебе, Даня-не-жрец!..

«Вроде правильно»?..

Очень обнадеживающе, однако.

Я даже не успел спросить, куда вообще мне идти, и какие способы влияния на ее очумелых детишек мне позволено использовать. Потому что Арахна своими паучьими лапами сдернула с места свой большущий и тяжелый трон, открывая скрывающуюся под ним глубокую нору.

А потом в эту нору полетел я.

Стенки лаза были оплетены мягким чехлом из упругой светящейся паутины, и я скользил по ней, как в пожарном рукаве, скатываясь все глубже вниз.

Наконец, мое падение завершилось, и я шлепнулся на жесткий земляной пол подземелья.

Светящейся паутины здесь больше не было, и я очутился в кромешной тьме, пахнущей сыростью.

— Лёха! — позвал я своего приятеля-некроманта.

Голос мой прозвучал неожиданно громко и откликнулся эхом из бездонной тьмы сверху.

Я шарахнулся в сторону и вжался в холодную земляную стену, опасаясь, что сейчас мне на голову откуда-нибудь как свалится одна из Арахнинских деток, и кирдык мне.

Череп блеснул красными огоньками глаз.

— Чего тебе?.. — подал голос Лёха.

— Можешь засветиться как-нибудь поярче? — почти шепотом спросил я приятеля. — Темно, хоть глаз выколи.

Лёха фыркнул.