Боги, пиво и дурак. Том 2

Чуть подождав, я снова высунулся наружу. Тварь, к счастью, все-таки не проснулась, и я облегченно выдохнул.

Пронесло.

Но куда идти дальше?

По логике, озеро, в которое мне предстояло бросить плетеную хрень, все-таки должно было быть мокрым. По крайней мере, мне так показалось. А если в озере есть настоящая вода, то и растения вокруг должны быть живые. И если бы, блин, сейчас стояло лето, отыскать нужное направление вряд ли составило бы много труда.

Но на дворе-то осень!..

Я сделал шаг из своего укрытия, и Лёха сердито одернул меня во весь голос:

— Глаза-то разуй, смертник прости Господи!..

Спохватившись, я переключил глаза в режим магического видения — и аж вздрогнул от количества иллюминации вокруг.

На некоторых плитах, вокруг строений и даже просто на земле сияли неизвестные мне разноцветные символы, линии и целые световые стены!

А прямо рядом с моей ногой неярким лиловым цветом поблескивало одно из начертаний, которое вряд ли сулило что-нибудь хорошее.

— Твою мать, — прошипел я себе под нос.

Поднял голову, и...

— Твою мать! — выругался я уже в голос.

Все внутри похолодело. Потому что прямо на нас, как-то нехотя и лениво перебирая цепкими лапами, ползла мохноногая тварь.

Ну конечно, мы разбудили ее своими воплями!

Определенно, дочура чем-то смахивала на свою мать. Такие же тощие длинные волосы, та же синюшная кожа. Из ее полуоткрытого рта капала зеленая слюна, которая с шипением падала в пыльную землю.

Вернуться в подземелье или бежать?

Оказаться зажатым между мохнатым братцем Иванушкой и такой сестрицей Синявушкой, которые запросто сожрут и имени не спросят, мне не улыбалось. Причем мне самому-то их трогать запрещено!

С другой стороны пытаться убежать от паучихи, неизвестно куда, да еще через все эти начертание — тоже такое себе.

За эти пару секунд, пока я размышлял, мохноногая тварь будто проснулась. Ее человеческая часть отклонилась назад, и паучьи лапы с бешеной скоростью зашуршали по плитам.

И я побежал. Прямо по белой дороге.

Сохраняя теплое ощущение в глазах, чтобы видеть опасные места, я впихнул всю остальную свободную магическую энергию в ноги. Перескочив через попавшееся на пути очертание, я ловко приземлился и побежал вперед.

Тварь чуть замедлилась, поджала лапы — и прыгнула прямо на меня.

Я рухнул под ее тушей, слегка приложившись подбородком о плиту. Человеческие руки схватили меня за волосы и запрокинули голову. Теперь я мог во всех деталях изучить дивное личико и ряд острых слюнявых зубов.

Стиснув зубы, я перенаправил теплоту в правую руку и резким ударом долбанул паучью тушу локтем куда-то под брюхо, или как там называется у пауков часть тела, из которой растут лапы.

Тварь взвизгнула, невольно выпуская меня. Выкатившись из-под ее лап, я не чувствуя боли рванул вперед — и в спешке наступил на сияющий лиловый росчерк на плите.

Великий русский ять!

В шаге от меня выросла световая стена.

Я резко затормозил, проскальзывая подошвами сапог по плитам, взял влево и помчал по растрескавшейся земле вдоль ряда каменных воинов, поднимая за собой клубы пыли.

Главное — не бояться. Страх парализует волю. А парализованная воля — это, как говорит мой наставник, начало жопы. Давай, Даня!

Паучиха, очухавшись от моего удачного удара, бросилась вдогонку.

За спиной я слышал недовольное урчание и угрожающее клацанье зубов. Паучьи лапы противно шуршали по сухой земле, ускоряясь.

— Хорошо бежим, — протянул Лёха, раскачиваясь у меня на бедре. — Помолчи, а?..

Тут мне вдогонку полетело белое веретено. Я буквально кожей спины ощутил его приближение и ловко пригнулся, будто от шеста Та’ки.

Ну нет, девочка, до мамаши тебе еще очень далеко!

Комок пролетел у меня над головой и угодил в каменного воина на мраморном постаменте. Длинная крепкая нить толщиной с хорошую веревку натянулась, поблескивая. Я ловко пригнулся и проскочил под ней, и вдруг каменный воин шевельнулся.

Он повернул голову в мою сторону, приподнял засиявший красным свечением меч...

— Да почему сразу я-то?! — сорвалось у меня с языка.

Воин, блеснул красными глазами и резко опустил меч. Я только и успел что откатиться в сторону, раскидав вековую пыль. Раздался оглушительный треск. Отплевывая песок, я поднял голову и увидел, как от места удара на плите разошелся цветок трещин.

Паучиха испуганно отпрыгнула назад, а я дальше в сторону.

Каменный воин, тяжело переставляя ногами, двинулся за мной.

— Твою мать, наш эскорт все больше! — выкрикнул я, бросившись во все лопатки от ожившего голема.

— Даня, слева!.. — предостерегающе крикнул мне Лёха.

Вот только я и сам уже увидел, что на сохранившийся участок крыши «типаказармы» взобралась еще одна восьмилапая хрень маскулинного типа.

Раскинув здоровенные руки, полупаук заклокотал что-то нечленораздельное.

Отлично, позади меня каменный мужик с лопатой (зачеркнуто) с мечом и паучиха, слева — этот бормотун. Что дальше-то будет?

Полупаук принялся подбирать под себя ноги, готовясь к прыжку, но тут я поднажал и проскочил за угол длинного здания.

Цветы жизни, мать их Арахну!