Боги, построившие пирамиды

Первые пять чисел не в состоянии описать той структуры, в которой существуют все природные явления и которая сложена из времени и пространства. Принципы этих пяти чисел представляют собой неосязаемые (метафизические или духовные) аспекты нашего материального мира. Шесть создает время и пространство и потому может считаться числом этого мира. Таким образом, наша реальность, которую мы воспринимаем сквозь призму времени и пространства, проистекает из функциональной деятельности шестерки. Несмотря на то, что некоторые приравнивают время и пространство к самому творению, два эти феномена являются, по сути своей, побочным эффектом творения. Они же служат и мерой движения. Поэтому время мы воспринимаем как течение, а пространство — это то, что включает в себя все сотворенные вещи^{257}.

Семь

Число семь отвечает за явление роста, которое представляет собой всеобъемлющий принцип нашего зримого, физического мира. Тем не менее семь не имеет ничего общего с нашим непосредственным опытом. Иными словами, мы не в состоянии сами инициировать рост. Основополагающая причина физического развития (от спермы и яйцеклетки до зародыша и далее — к ребенку и взрослому человеку) остается для нас загадкой. И в этом плане семерка символизирует союз духа (три) и материи (четыре)^{258}.

В физическом мире можно найти немало примеров, позволяющих наблюдать активное и развивающее воздействие семерки. Вспомним хотя бы семь гармонических тонов. Между первой нотой и октавой расположены семь интервалов, которые наше ухо, невзирая на их неравномерность, воспринимает как гармонические.

В биологических системах принцип роста заложен, скорее всего, на уровне ДНК, хотя многое здесь по-прежнему остается загадкой. Однако рост и развитие не являются бесконечными процессами. Все в нашей вселенной существует в рамках определенного цикла. Мы рождаемся, вырастаем, а затем умираем. Наше Солнце будет светить еще четыре миллиарда лет, затем вспыхнет и расширится, поглотив при этом все планеты, после чего превратится в белую карликовую звезду. Когда-нибудь в отдаленном будущем наша галактика, Млечный Путь, столкнется с соседней галактикой Андромеды и перестанет существовать. И все же это нельзя назвать концом, ведь из синтеза Млечного Пути и Андромеды родится новая галактика, которой предстоит пройти свой цикл развития.

Число семь — это комбинация из четырех и трех, что означает союз духа и материи. В то же время это комбинация из пяти и двух — дуальности, соединенной с действием, а также шести и одного — основополагающей ноты, до, пробужденной принципом шести. Иными словами, наша физическая реальность, состоящая из времени и пространства, производит октаву, которая сама по себе является новым единством.

Восемь

Число восемь — это новое единство, аналогичное самому первому. Оно символизирует обновление, и оно же относится к физическому миру, воспринимаемому нами в ощущениях. Восемь — это Тот (греческий Гермес, римский Меркурий), которого называют «владыкой города восьми». Тот — посланец богов. Он — нетер письма, языка, знания и волшебства. Именно Тот позволяет человеку постичь тайны нашего мира, явленные в цифре восемь^{259}.

Что касается цифры девять, то она представляет собой особый случай, так что о ней мы поговорим чуть позже.

Египетская мифология как мистика чисел

По мнению Шваллера де Любича, древние египтяне намеренно использовали гармонические пропорции в своем искусстве и архитектуре. В основе подобных вычислений лежала описанная нами ранее числовая система мышления. Это мировоззрение с полным правом можно назвать всеобъемлющим, поскольку в состав его входили философия, математика, мистика и теология. Джон Энтони Вест, современный символист и последователь Шваллера де Любича, полагает, что пифагорейская мистика чисел на самом деле является переработкой египетской, а может быть, и еще более древней системы.

Стоит применить символизм чисел к египетским мифам, как становится понятным, что эти легенды базируются на понимании сущности числа, а вовсе не на анимизме. Древние мифы — это та же философия, но не в нашем понимании данного слова. Египетские предания не имеют ничего общего с объяснением и истолкованием. Тем не менее они носят систематический, последовательный и организованный характер, который вполне можно отождествить с философским миропониманием.