Боги войны

И вдруг в его стан прибыл гонец: Алей идёт! Идёт с войском! С поредевшим, но сохранённым! С добром и полоном! Никто ещё не испытывал такого счастья, как хан Кучум. Такого восторга и такой ярости, которые рождались в сердце любого полководца в ожидании грядущей битвы! И не просто битвы – реванша! И не только реванша – справедливого возмездия!

Не просто возмездия – лютой мести.

В конце ноября войско Алея, уже предупреждённое, что Кашлык взят чужеземцами, нашло убежище низвергнутого хана Кучума.

Представ пред очами отца, Алей упал на колени, обнял отцовские ноги и заплакал. Этим было сказано всё. Слёзы текли и по морщинистому лицу пожилого хана.

– Мы их вырежем, всех до единого, как собак, – сквозь рыдания прошептал принц. – Я клянусь тебе в этом, отец!

– Ты их вырежешь, сынок, – положив руки на плечи сыну и прижав его, рыдающего, к себе, молвил через слёзы хан Кучум. – Ты!

Теперь только нужно было выждать время и найти удобный момент для решающего удара.

В эти последние дни ноября и первые декабря уходящего 1582 года леса вокруг столицы Сибирского ханства, занятого казаками Кашлыка, превратились в уши! В уши сибирского хана Кучума! Все весточки стекались к нему! Татары, подкупленные ханты и манси, – все сообщали о любом передвижении врага. Конные разъезды так и гуляли на ближних границах Кашлыка – слушали и подсматривали! И ждали!

И наконец дождались.

Казаки не сумели скрыть того, что отправляются на зимний промысел рыбы – на озеро Абалак.

У казаков тоже были уши повсюду, и они также знали о приближении принца Алея. Но надо было рисковать. Для похода смастерили десяток больших саней. В каждые запрягли по паре лошадей. Надо было везти на чём-то улов! Пятого декабря большой отряд под руководством атамана Богдана Брязги, экипировавшись для рыбной ловли и войны одновременно, ранним утром остановился у озера Абалак. Часть казаков ехала на конях, часть – в санях. Всего было тридцать человек из волжской ватаги Брязги. Казаки уже бурили лунки, пробивали и разгребали лёд, когда на другом конце озера они увидели то, что заставило их оторопеть.

– Богдан! Гляди, Богдан! Татары!

На той стороне озера Абалак хищно затаилось войско. Оно замерло у самого берега, уже готовое сорваться и нестись сюда.

– Матерь родная! – пробормотал казак по кличке Окула. – Тьма их!

Это было огромное войско – целая армия! И сейчас они все смотрели сюда – на беспечных рыболовов. А потом сотни конных сибирских татар сорвались с укрытого снегом холма и рванули в их сторону.

– Журавель! – крикнул Богдан Брязга молодому казаку. – Несись в Кашлык! Скажи: обошли нас! Не успеют – перебьют!

– Я лучше с вами! – выкрикнул молодой казак.

– Пошёл, дурак! Пошёл! – прорычал Брязга. – Ветром лети! А мы к лесу отходить будем!

Татарская конница уже неслась по крепко укрытому снегом льду озера – уже четверть расстояния проделали хозяева здешних мест.

– Не получится к лесу, атаман! – прохрипел казак Карчига. – Опоздали мы к лесу! Здесь отбиваться будем!

Журавель прыгнул в седло и ударил каблуками по бокам коня.

– Но! – закричал он что есть силы. – Но, родимая!

Брязга вырвал из ножен саблю и так ударил плашмя по крупу лошади, что рассёк кожу:

– Пошёл! Пошёл! – чухонская кобылка разом сорвалась в места и полетела в сторону спасительного Кашлыка. – Сани! – зарычал Богдан Брязга. – Сани в круг!

Казаки всё поняли с полуслова. В считанные секунды они должны были сделать крепость. Так оборонялись славяне ещё издревле, выставляя колесницы и повозки по кругу, чтобы остановить степняков.

– Да переверните их! И подоприте! – кричал атаман.