Боги войны

С огнём трудностей не было: они жили в лесу! Можно сказать, окружённые одной большой поленницей! Привычные зипуны вряд ли смогли бы спасти казаков от сибирских морозов. Но истинно тёплая одежда тоже нашлась – и какая!

– Вы шкурки соболиные получили? – на казачьем круге, созванном по случаю подготовки к выживанию, спросил Ермак. – Иглы у нас есть. Нити тоже. Мех – самый лучший! Времени – хоть отбавляй. Шейте себе шубы, казаки! Вот и не замёрзнете!

Шить звериные шкуру из бесценных мехов?! За которые русские бояре платили так щедро золотом? А европейские вельможи выкладывали целые состояния?! Ведь каждому казаку досталась награда, которая была способна обеспечить его на всю жизнь!

– Жалко, атаман! – со всем сердцем воскликнул один из бывалых казаков. – Такое добро переводить!

– Жалко у пчёлки в жопе! – рассмеялся Матвей Мещеряк. – Шей себе шубу, Криводуй, за боярина и сойдёшь! Я тебе первый кланяться стану!

Все казаки загоготали.

– Тут этой живности как рыбы в реке, – поддержал товарища Иван Кольцо. – Набьём ещё соболей! А не сами набьём, наших лесных друзей попросим!

И уже скоро казаки расхаживали по Кашлыку в криво пошитых шубах, и ржали друг над другом, указывая пальцами, сгибаясь от смеха. Не скорняки же они были! Хвосты куньи да писцовые так и торчали во все стороны. Сами на зверей стали похожи!

– Здравствуйте, боярин Ступа! – кланялся один казак другому.

– Здорово, коль не шутишь, боярин Задрыхло! – отвечал ему поклоном другой.

Зато тепло было, и не страшны казались надвигавшиеся морозы. А на носу уже был декабрь. Оставалась третья забота – хлеб насущный, которого, увы, не было. И не могло быть в этом Богом забытом краю.

– Вся надежда на добрую рыбалку, – сказал своим казакам Ермак. – Не ягоды же и орехи нам грызть! Так до весны мы не протянем…

Казаки никогда не были пахарями, и не потому, что презирали это дело. Хлеб они ой как уважали! Но казаки не могли привязываться к земле. К пашне. На русских окраинах они никак не могли позволить себе такое удовольствие! Сама их жизнь под угрозой набегов кочевников и жестокой расправы заставляла уметь собраться в считанные часы, а то и минуты – и улететь в поле! Бросить всё – и подчас раз и навсегда! О какой тут пашне могла идти речь?! А ещё лучше – ведь с татарами в поле трудно было поспорить! – прыгнуть в струг и уплыть. Вот куда никогда не совались кочевники. Как от огня шарахались от рек! Именно поэтому на всех реках, великих и малых, казаки и кормились рыбой. Благо дело, еда была прямо под ними! Задаром! Стерлядь и осётр сами просились в руки. Водить сети, а если надо и удить, было ещё одно призвание казаков. Как военный промысел! И теперь стоило об этом вспомнить.

Хорошо, один из местных князьков-остяков подсказал, что неподалёку от Кашлыка есть большое озеро Абалак. Там, сказал он, рыбка сама в руки прыгает!

Это был выход. На озеро Абалак, оказавшееся в пятнадцати верстах от Кашлыка, Ермак и отправил одного из своих атаманов второго круга – Богдана Брязгу…

3

Весь ноябрь 1582 года прятавшийся в дальних лесах и кочевьях хан Кучум был нем, как рыба. К нему боялись подойти! Вокруг курились травы, а хан смотрел в одну точку. Могло показаться, что грозный правитель Сибири, ещё недавно диктовавший права русскому царю, умер. Отчасти так оно и было. То фиаско, которое потерпел Кучум на Чувашском мысу, выдержать было под силу не всякому вождю. Его разделали, как зайца. Распотрошили! Заставили бежать! Какой позор! Но куда было бы хуже попасть в плен и поехать за Камень к белому царю в клетке. Как же корил себя хан, когда вспоминал о разграблении стана своего вассала Карачи, о том внезапном нападении, устроенном коварным врагом, почему не задумался над тем, что за люди пожаловали к нему? В его край, в его вотчину! Ведь это были не простые царские воины, предсказуемые и понятные, это были совсем другие люди. Не люди – звери! Не он, Кучум, полководец, хитрец, высокая кровь, потомок Чингисхана, а они – они, неверные! – могли, как оказалось, просчитать каждый его шаг наперёд, а то и два, и три! И ведь пришли казаки куда меньшим числом, чем было воинство Кучума, но ведь не побоялись этим малым числом напасть на его тьму, а именно тьмой было его войско. Десять тысяч воинов! И что осталось от них, коренных жителей этих мест? Разбежались кто куда! Без оглядки! Предали! Лучший его полководец Маметкул был ранен, уцелел чудом и только недавно поправился. И вот теперь он, Кучум, один с небольшим окружением воинов, всего-то полтысячи, не более того, дожидался решения своей судьбы.

И это решение должно было прийти в образе его сына и наследника – принца Алея.

Сердце ныло у хана Сибирской Орды, когда он думал о своём сыне. А вдруг того тоже настигла неудача в далёкой Перми Великой? Вдруг он потерял своё войско? Вдруг именно с него начали эти самые казаки, а потом решили взяться за отца? Вдруг уже не было на свете его сына Алея?! От этих мыслей и подступающего горя и ужаса Кучум готов был умереть. Но ни разу не подал вида!