Богиня мести

Тучи продолжали расползаться и теперь, словно черная армада, плыли над Акерской больницей.

– Не делай глупостей, Харри, – сказал Тронн. Он приставил дуло винтовки ко лбу Беате. – Брось пушку, я знаю, она у тебя в руке.

– А иначе что? – спросил Харри и вытащил пистолет из-под куртки.

Тронн тихо засмеялся:

– Элементарно. Я застрелю твою напарницу.

– Так же, как застрелил свою жену?

– Она это заслужила.

– Как это? Потому что Льва она любила больше, чем тебя?

– Потому что она была мне жена.

Харри перевел дыхание. Беата стояла между ним и Тронном, но спиной к нему, так что он ничего не мог прочесть по ее лицу. Существовало несколько возможностей выйти из создавшегося положения. Во-первых, можно было попытаться убедить Тронна, что он действует глупо и скоропалительно, и надеяться на его разум. Хотя человек, который взял с собой на теннисный корт заряженную винтовку AG-3, несомненно, тщательно продумал, для чего она ему понадобится. Вариант два заключался в том, чтобы выполнить требование Тронна, бросить пистолет на землю и ждать, пока он его укокошит. И наконец, вариант три – попытаться надавить на Тронна, зацепиться за что-то, что заставило бы его изменить свои планы. Или наоборот, взорваться и выстрелить. Первый вариант был безнадежен. Второй мог иметь непредсказуемые последствия. Ну а действуй он по третьему варианту, Беату могла ждать участь Эллен, и Харри знал, что этого ему не пережить, даже если он сам останется в живых.

– Но она, по всей вероятности, не желала оставаться тебе женой, – сказал Харри. – Вот что на самом деле случилось?

Тронн положил палец на спуск, и Харри встретил его взгляд из-за плеча Беаты. Харри автоматически начал считать про себя. Тысяча один. Тысяча…

– Она думала, что может вот так запросто бросить меня, – тихо произнес Тронн. – Меня, который дал ей все. – он засмеялся. – Предпочла мне человека, который никогда ничего ни для кого не сделал, который считал жизнь сплошным днем рождения, где все подарки предназначены ему. Лев не крал. Просто он не мог прочитать записки на рождественских подарках. – Ветер смел остатки его смеха, словно крошки печенья со стола.

– К примеру, от Стине Тронну, – предположил Харри.

Тронн заморгал:

– Она сказала, что любит его. Любит . Такого я от нее даже в день свадьбы не услышал. «Мне хорошо с тобой» – вот что она сказала. Ей было хорошо со мной. Потому что я сделал ей столько добра. Но любила она его, а он только и умел, что сидеть на краю крыши и болтать ногами в ожидании аплодисментов. Вот чего он ждал от жизни – аплодисментов.

Они стояли на расстоянии менее шести метров, и Харри увидел, как у Тронна побелели костяшки пальцев, сжимающих ствол винтовки.

– А тебе нет, Тронн, тебе аплодисменты не нужны, правильно я понимаю? Ты свои победы отмечал в тишине. В одиночестве. Как в тот раз на пешеходном мостике.

Тронн выпятил нижнюю губу:

– Признай, что вы верили мне.

– Да, мы верили тебе, Тронн. Мы верили каждому твоему слову.

– Где же тогда случился прокол?