Богиня по крови

Моя дочь отдыхала в промежутке между схватками. Ее глаза были закрыты, она тяжело дышала. Лицо не раскрасневшееся, а очень бледное, как у Аланны. Губы посинели. Она лежала совершенно голая. Живот – огромный, раздувшийся – покрывала тонкая льняная простыня. Я перевела взгляд ниже, к ее ногам, где с посеревшим усталым лицом стоял Каролан и осматривал ее. Он отдал одному из своих помощников пропитанный кровью комок толстой льняной ткани. Он встретился со мной взглядом, и я все поняла без слов. Грант стоял у изголовья кровати, и в его лице тоже не было ни кровинки, как и у его жены. Когда я улыбнулась ему и приблизилась к Мирне, он чуть не заплакал от облегчения.

Я взяла Мирну за руку, поцеловала в лоб и прижалась щекой к ее щеке.

– Привет, мамочкина драгоценность, – прошептала я нежное приветствие, которое столько раз говорила ей в детстве.

Ее веки слабо дрогнули и потом раскрылись. Мирна сфокусировала взгляд на моем лице.

– Мама! Я так рада, что ты здесь. Я собиралась позвать тебя раньше, но все случилось слишком быстро, и потом… – Она не договорила предложение, скорчившись от накатившей схватки. Она стиснула мою руку, как клещами, и закричала от боли. Ее глаза выражали панику.

– Все хорошо, милая. Посмотри на маму – дыши вместе со мной, моя драгоценная девочка. Мама здесь. Все будет хорошо. Смотри на маму…

Переживая мучительную боль, Мирна цеплялась за мою руку и голос как за якорь. Когда схватка наконец отпустила, мы обе с ней тяжело дышали. Я взяла у одной из стоящих рядом женщин прохладную влажную ткань и стала вытирать Мирне лоб, а Грант убрал с ее лица волосы и забормотал что-то нежное и успокаивающее.

– Мирна, я вижу твою дочь, – сказал Каролан. – И она сразу решила доказать нам свою уникальность, настаивая, что хочет появиться на свет ножками, а не головкой. Это будет для тебя нелегко, но я хочу, чтобы со следующей схваткой ты начала тужиться со всей силой своей души и тела.

– Вряд ли я смогу, – прошептала Мирна, не открывая глаз.

– Ты сможешь, моя драгоценная. – Я наклонилась и поцеловала ее влажный лоб. – Я помогу тебе. Крепко держись за мою руку и черпай мою силу.

Я обладала божественным даром использовать силу земли, но он был гораздо результативнее, если я физически касалась древнего дерева. Я быстро прикинула, есть ли у нас время вынести Мирну на улицу. Может, если я смогу перевезти дочь в окружавший храм лес, это ее спасет? Может, мне удастся через деревья собрать достаточно энергии, чтобы дать ей силы пережить роды?

– Ты не можешь изменить ее судьбу, Любимица. Это только причинит ей ненужную боль. Мне пришлось прикусить губу, чтобы не закричать в ответ. «Пожалуйста, не позволяйте ей страдать», – воздала я страстную молитву богине.

Ее уверенный ответ пришел мгновенно:

– Я обещаю. Она не будет страдать.

– Я так рада, что ты здесь, мамочка, – повторила Мирна. Ее голос был слабым, но рука сжимала мою неестественно сильно.

– Я тоже очень рада, мамочкина драгоценность, – мягко ответила я.

Она улыбнулась мне.

– Мамочкина драгоценность. Ты меня сто лет так не называла.

– Может, я перестала так называть тебя вслух, но про себя – не переставала, – ответила я.

– Мам… – Она сказала это так тихо, что мне пришлось наклониться, чтобы ее расслышать. – Мне страшно.

Я обняла ее и прижала к себе, как маленькую.

– Тебе нечего бояться, моя девочка. Я здесь. И Эпона тоже. И скоро в этот мир придет твоя дочь.

– Позаботься о ней за меня, мамочка. И о Гранте тоже. Ты будешь ему нужна.

От ее слов я испытала вспышку почти физической боли.

– Ты сама позаботишься о своей дочери и еще будешь принимать сторону Гранта, когда мы станем спорить о ее режиме и разрешенном количестве сладкого.

Мирна посмотрела мне в глаза твердым взглядом.

– Что-то не так, мама, я знаю.

От ответа меня спас ворвавшийся к нам Кланфинтан.

– Па! – закричала Мирна.

Женщины снова расступились, пропустив его. Кланфинтан остановился с другой стороны кровати и так же, как и я, поцеловал дочь в мокрый от пота лоб.

– Моя милая девочка, как ты справляешься? – Он говорил с Мирной, но смотрел на меня. Я увидела в его черных миндалевидных глазах отчаяние.

– Это трудно, пап, – начала было Мирна, но сразу прервалась. – И опять начинается!

– Мирна, ты должна тужиться! – приказал Каролан.

Мы с Кланфинтаном и Грантом втроем обхватили напряженное тело Мирны и начали бормотать слова нежности и поддержки, пока она, сжав зубы, тужилась изо всех оставшихся у нее сил. Потом, казавшийся секундным, отдых, и снова призыв Каролана тужиться. Я даже не считала, сколько раз это повторялось – тужься… отдохни… тужься… Я только помню, как посмотрела на раздутое напряженно-бьющееся тело Мирны и увидела, что Каролан берет нож у одного из своих молчаливых помощников. Ужасный звук рвущейся плоти. И прежде, чем я успела сказать хоть слово, Мирну скрутила новая схватка, и она закричала. Из ее тела наконец выскользнула дочь вместе с потоком крови.

А потом все случилось очень быстро.