Богоискательство в истории России

Этому событию предшествовало воссоединение Украины с Россией в 1654 году. С объединением государств необходимо было объединять и богослужения. Вот тут-то особо остро и встал вопрос об исправлении богослужебных книг. Украинские книги были точнее, исправлять нужно было русские. Была создана комиссия, в которую вошли и протопоп Аввакум и Никон, ставший в 1590 году патриархом.

Однако унифицировать нужно было не только книги, но и обряды. По украинскому образцу был изменён крестный ход, двоеперстное крестное знамение было заменено троеперстным. И вдруг случилось то, что и должно было случиться. Выпестованное православными иерархами представление о святости и нерушимости традиций привело Церковь к расколу. Возглавил движение раскольников протопоп Аввакум. Он стоял за сохранение прежних порядков, ссылаясь на то, что все древние русские святые, в том числе и Сергий Радонежский “спасались” по старым обрядам. Интересно сказал один историк о нашей, русской реформации, о расколе: “На Западе во время Реформации реформаторы вышли из церкви, а консерваторы остались. В России было наоборот. Консерваторы вышли из церкви, а реформаторы остались”. Никон начал реформу, он и стал её главой. Консерваторы вышли и возгласили: "Церковь порушилась".

Веками русскому человеку внушалось, что от его верности преданиям напрямую зависит его спасение. Поэтому вполне естественно, что когда народ узнал о переменах в традиционном богослужении, это известие было принято в штыки. Мы, русские, привыкли придавать чуть ли не магическое значение всему происходящему в богослужении.

Даже в одной из самарских евангельских церквей я однажды услышал, как верующие произносят молитву "Отче наш", я тоже чуть не подумал: "Церковь порушилась". В евангелие от Матфея эта молитва заканчивается "Ибо. Твое есть и царство, и сила, и слава во веки. Аминь". Самарская церковь всегда говорит "Во веки веков. Аминь". Я их устал обличать на первых порах (конечно в шутку). Кто-то потом сказал, что, наверное, все беды наши от того, что мы одно слово прибавили. Мы смеялись, конечно, так как понимали, что на самом деле ничего страшного не происходит, не меняется даже смысл.

Но ведь тогда в сознании русского человека действительно произошла катастрофа. Из символа веры убрали букву “а”. (Вместо слов об Иисусе: “рождённого, а не сотворённого” написали просто: “рождённого, не сотворённого”.) Невероятно, но с точки зрения христианина 17-го века от этого священная фраза становилась бессмысленной. Настолько суеверие проникло в умы и сердца русских христиан.

Из-за этого очень часто образ раскольников рисуется довольно комичным. Дескать, люди гибли за “единый аз”. Однако это не так. Раскол вдруг разбудил Россию. Когда русский человек к чему-то привык и вдруг это “что-то” начинает меняться, тогда он начинает думать: а почему это так было принято? Так получилось и в этот раз. Простые верующие вдруг стали пытаться осмыслить то, во что верили раньше, почти не задумываясь.

Очень интересно читать писания протопопа Аввакума. Он был очень плодовитым писателем, нелицеприятно обличавшим новые порядки. В его письме патриарху Никону есть такие слова: "Посмотри на рожу свою и на брюхо свое. Толсты ведь они. Как в тесные врата Царства Божьего войти собираешься?" Дальше он критикует новые принципы иконописи, говорит, что древних святых тоже рисуют непомерно толстыми. Сегодня это выглядит смешно, но в этом обличении было рациональное зерно, оно как бы ставило вопрос: как ты относишься к вере, не зажирел ли ты в ней, есть ли в тебе хоть что-то святое? Выступал Аввакум и за свободу совести. "Чудо! — говорил он о своих гонителях, — как то в познание не хотят придти. Огнем, да кнутом, да виселицей хотят веру утвердить, которые-то Апостолы научили так? Не знаю. Мой Христос не приказал нашим апостолам так учить. Ежели кнутом, да огнем в веру приводить. И те учители, яко шершни антихристовы, которые, приводя в веру, губят и смерти предают, по вере своей и дела творят таковые же". Интересно, что Аввакум был смиренным человеком. Он умер в глубокой старости, в яме. Он писал так: "Сверху дождь да снег. А мне на плеча накинуто кафтанишко просто… Льет вода по брюху и по спине. Нужно быть гораздо… Груздко гораздо, да душе добро. Не пеняю уже на Бога вдругорядь. Его же любит Бог, того наказует". Это желание быть смиренным человеком выразилось во всех чертах раскольничества.