Богословие личности

По иронии, Боэций стал наиболее известен благодаря своему определению личности (индивидуальная субстанция рациональной природы, naturae rationabilis individua substantia), которое не позволяет провести аналогию между Троицей и человечеством. Его менее известное определение incommunicabilis, которое эту аналогию позволяет, позднее было использовано Ришаром Сент-Викторским и Фомой Аквинским на ключевых этапах развития концепции личности.

Личности развиваются

Учитывая отношение конечного человека и бесконечного Бога, а также подразумеваемый в притче о талантах (Мф 25:14–30) призыв Иисуса к развитию, от человека требуется движение, динамизм и изменение. Но, изменяясь в нужном направлении, мы не становимся чем-то другим, мы более полно становимся самими собой – мы становимся такими личностями, которыми предназначены быть. Человеческая личность должна быть способной на развитие, помогающее утверждать нашу идентичность. В противном случае мы никогда не почувствуем, что должны постигать нечто новое – о мире (наука) или о Боге. Быть способной на развитие означает, что человеческая личность способна обрести бóльшую реальность, и эту возможность она осуществляет, главным образом, через стремление к Богу. По определению Аквината: «…все [сущее] имеет бытие лишь настолько, насколько оно уподоблено Богу» (ST I.3.5 ad 1).

Отношения между личностью и природой, которые здесь мы можем лишь слегка затронуть, ничуть не менее значимы, поскольку нет личности, будь то личность человеческая, ангельская или божественная, которая не имела бы своей природы. По мере того как мы учимся управлять своей собственной природой (sophrosune), а затем распространять свое понимание и власть на природный мир (через науку), мы овладеваем большими возможностями личностных отношений. Неличностный мир, который учит нас преодолевать субъективность воображения и соответствовать объективности сотворенного мира, – это тренировочная площадка для высших форм личностных отношений, поскольку таким образом мы учимся почитать истину. Согласно формулировке венгерского химика и философа Майкла Полани, мы должны учиться «подчиняться реальности»[134]. Наука – это всего лишь наименьший общий знаменатель такого подчинения; высшее его проявление – это растущая готовность следовать воле Божьей на протяжении нашей постоянно меняющейся жизни. Прислушиваясь к реальности, которая должна открыться, человек упражняется в смирении и чувстве реального. Идеал такого вслушивания – Слушающий Логос, который «слышит» Отца столь полно, что является Вечным Словом, сообщаемым всему творению.[135]

Непрерывно самоопределяемая при изменениях

Гераклит спрашивал, можно ли войти в одну и ту же реку дважды. Мы, в наших целях, можем задаться вопросом, может ли одна и та же личность дважды войти в меняющуюся реку? Христианское богословие должно ответить на этот вопрос утвердительно. Николай Бердяев формулирует это таким образом: «Личность есть неизменное в изменении, единство в многообразии»[136]. Само наше существование, как заметил Григорий Нисский, это движение от небытия к бытию, так что изменение – это основа того, чем мы являемся[137]. Однако как дети Божьи, сотворенные по Его образу и подобию, мы также находимся в отношении к Богу, который неизменен в вечности. Имея в виду эту двойственность нашего существа, то, что личность может быть «неизменной в изменении», выглядит уже не столь странным.

Очень важно, что мы нравственно ответственны за те изменения, которые мы претерпеваем. Мы ответственны как за те изменения, что мы производим в сфере нашей деятельности, так и за те изменения, которым мы помогаем произойти внутри нас самих. Изменение – это возможность человеческого существования, сугубо человеческая прерогатива и привилегия. И все же неизменная личностность только подчеркивает все изменения характера, личного и общественного жизненного пути и отношений. Растущий характер формируется из текущих отношений с Богом и становится тем «что», которое прибавляется к нашему изначальному «кто»[138].

Личность, таким образом, возрастает в надлежащем изменении, изменении, которое приближает нас к Богу (ST I.3.5 ad 1).

«Относительно объединенный объединитель»