Богословие личности

Итак, личностность означает, что субъект обладает самим собой как таковым в сознательной и свободной связи с целым. Эта связь – условие той возможности, чтобы человек в своем индивидуальном эмпирическом опыте и индивидуальном знании относился к себе как к единому и целому, и эта связь – первый горизонт такой возможности. То, что человеческая целостность доверена ему самому, является условием его эмпирического опыта самого себя и в качестве такового не может быть адекватно выведено из этого опыта и его предметностей. Даже если бы человек пожелал, будучи полностью обусловлен чуждыми ему вещами, отказаться от самого себя и, таким образом, объяснить себя всего из чего-то иного, то все равно именно он будет это делать, знать и желать, именно он охватывает сумму возможных элементов такого объяснения и он являет себя как раз не продуктом таких частных моментов, а чем-то иным. Можно, конечно, говорить о конечных системах, которые саморегулируются, а значит, в определенном смысле находятся в каком-то отношении сами к себе. Но у всякой такой системы возможности саморегулирования ограничены. Саморегуляция есть только определенный момент данной системы, и система не в состоянии объяснить представлений целостного человека о себе самом, его сомнений в себе и обдумывания им вопроса вопросов.

Человек представляет себе, ставит под вопрос и тем самым преодолевает свою собственную систему с ее настоящими и будущими частными возможностями, себя самого как целое, и такая практическая данность-самому-себе не может быть объяснена при помощи моделей саморегулирующейся множественной системы, которыми по своей природе ограничены, в сущности, все частные антропологии. Субъектность сама по себе есть невыводимый ни из чего факт бытия, данный в каждом отдельном опыте такого рода как его априорное условие. Опыт субъектности есть трансцендентальный опыт – пока еще в совершенно нефилософском смысле. То, что мы понимаем под личностностью и субъектностью, всегда сопротивляется непосредственному, изолирующему, регионально ограничивающему подходу именно в силу трансцендентальности этого опыта. Ибо предмет такого трансцендентального опыта в самой своей сути выступает не там, где человек имеет дело

предметно с чем-то отдельным и ограниченным, а там, где он в этом процессе представляет собой субъект, а не имеет перед собой «субъект» в качестве предмета. Итак, прежде всего слова «человек есть личность и субъект» означают, что человек невыводим из иного, не восстанавливается адекватно на основе других элементов, которыми можно оперировать; он всегда поручен самому себе. Когда же он себя объясняет, анализирует, обращается к множественности своих происхождений, он вновь утверждает себя в качестве субъекта, делающего это и в таком делании познающего себя как нечто более раннее и исходное, не могущее быть устраненным.

Перевод с немецкого Вадима Витковского

Юрген Мольтман

Человек и Сын человеческий [427]

Тема этой книги не только человек, но и Бог. До сих пор темы Бога мы касались только в свете негативной критики со временных доктрин о спасении, построенных на опыте и образах человека. В этой последней главе будут изложены критерии, которые привели к этой критике.

А. Бог как критика человека