Богоубийство (СИ)

Стефан поднял глаза и увидел подтверждение слов Сьюзи. Ищущим, покровительствующим взглядом Анна искала Стефана среди деревьев и кустов. Видимо, около фуршета она уже была. Стефан сделал шаг, скрывшись за кипарисом. Сьюзи заметила, и ее это насмешило.

- Что случилось? – спросила она.

Стефан стал выглядеть растерянным, его лицо стало озадаченным, ищущим укрытия. Как у школьника в общественном месте, прячущего свою эрекцию в штанах. Он посмотрел на Сьюзи, и предложил ей вопросом:

- Может быть, выкурите еще одну сигарету?

* * *

Вечер продолжался. Анна выпивала больше обычного. Зачастую Стефана не удивляло то, в каких количествах она могла выпить, при этом в более трезвом состоянии, нежели он, вернуться домой. Но сейчас Стефан наблюдал за тем, что Анна рискует превысить норму, при которой она спокойно могла проснуться раньше него, организовать завтрак без малейшего намека на похмелье, не теряя своего шарма, словно такие женщины, как она, никогда не превышают норму, и не напиваются, даже если пьют много. Лишь грустнеют на внешний вид, становятся непонятливо отстраненными, задумчивыми, весьма далекими от понимания других людей. Как Анна в этот момент. Загадочна и строптива на внешний вид. Очередной бокал вина точно не давал ей расслабления и хорошего настроения. Скорее, наоборот.

- Что-то не так, милый? – спросила она многозначно, заприметив, как Стефан озадаченно смотрит на нее.

- Хотел спросить то же самое, - пока что сдержанно ответил он.

- Да? И что во мне не так?

- Ничто. Просто, пьешь ты, будто с цепи сорвалась. Вот и интересуюсь, может быть у тебя что-то не так?

- Ах, вот оно что? – хитро вопросила Анна, с ноткой надменности в голосе, которую уловил Стефан, и ему сразу стало неприятно от этого.

Он тут же сделался скованным. Взгляд Анны стал невероятно сильным и стремительным, как у охотящейся тигрицы, которой только и дай какого-нибудь кролика на растерзание. Ее зрачки чуть ли не выходили за границы ее карих глаз, расширившись настолько, что Стефан не был уверен, возможно ли вообще такое. Разве что, у наркоманов и умалишенных бывают такие безмерные зрачки. Но он не хотел подобных ассоциаций, зная, что это станет погружать его в еще более глубокую мысленную дыру, и лишь предложил:

- Давай поедем домой, - ненавязчиво протянув свою руку к бокалу вина Анны, но она показательно отдалила его от Стефана.

- Домой? – переспросила она.

- Да, домой.

- Так все-таки, это и твой дом тоже?! Наконец-то, ты признал это! – громко сказала Анна, наигранно, как умеет.

Но Стефан не подал виду. Спокойно, но уже более настойчиво продолжил протягивать руку в сторону бокала, чтобы забрать его из руки Анны, взять ее и повести домой. По-другому он не мог себе представить продолжение этого вечера, явно пахнущего жареным. Вот, только с чего вдруг?

- Анна, любимая… - начал он, но тут же напоролся на сарказм Анны.

- О! «Любимая», как мило! Ты так редко это говоришь. Мне даже кажется, что впервые слышу…

- Послушай! – сказал Стефан чуть более резко, все же постаравшись схватить бокал в руке Анны, но как можно аккуратнее, чтобы не пролить его на ее платье, или на свой костюм.

Но получилось наоборот. Оба вцепились в бокал и дернули за него так, что вино выплеснулось им на руки. Почувствовав это, Анна сделала демонстративный жест, означающий, что она отдает бокал Стефану добровольно, так, словно он должен подавиться им, ей это вино больше не нужно.

Стефан молча посмотрел на бокал в руке и на саму руку, красную и липкую от вина. Анна развернулась и пошагала от Стефана. Быстро и уверенно. Стефан постарался как можно быстрее оставить бокал хоть где-то, чтобы броситься вдогонку. Стряхнув рукой, с запятнанным рукавом он побежал вслед за ней в сторону выхода.

- Постой, Анна! Куда же ты! – догнав и приобняв за талию чистой рукой, сказал Стефан, пытаясь задержать ее, но Анна лишь замедлила ход, но не остановилась.

- Ты же хотел домой! Ну, так пошли! – спокойно и убедительно сказала она.

- Ты из-за меня так…

- Ха! – наигранно издала Анна. – Мистер Полански, так небрежно себе льстите, и в открытую. Постеснялись бы.

- А вы, сеньора Роккафорте… - начал Стефан, тут же заметив, как резко остановилась Анна, и как пылко посмотрела на него.

Словно в ожидании вызова. Давай, только осмелься бросить мне его. Этот вызов станет для тебя малейшим из двух зол, которые ты можешь ощутить на себе. Давай, скажи мне, что хотел сказать! И будешь раздавлен, как червяк! Как овощ высохнешь под палящим солнцем той любви, что вдруг превратилась в жаркий ад из светоча жизни. Так выглядел ее взгляд. Уже не животный. Какой-то мистический. И Стефан, ощутив всю скрываемую силу в нем, продолжил, тщательно взвешивая слова:

- …Не будьте столь экспрессивны, а то меня это заводит… - с долей юмора, подчеркивая свою готовность к мирному диалогу.

Почему-то, чувствовал сожаление о том, что начал этот разговор. Но Анна не хотела этого видеть. Отгородилась. Выстроила стену почему-то. Что-то в ней вдруг перевернулось.