Богоубийство (СИ)

Стефан увидел дверь. Наконец-то. Анна сама ему показала на дверь. Огромная, тяжелая дверь, высотой в два его роста. Такую еще с места нужно сдвинуть. Через секунду, когда Стефан уже был у двери, она показалась ему обычной. Метаморфоза. Но дверь по-прежнему нереально тяжелая. Ее невозможно сдвинуть с места. Гротеск… Декаданс…

Стефан обернулся, и посмотрел на Анну. Словно переспрашивал про себя, уверена ли она в своем решении, пока у него не получается открыть дверь. Может быть, в действительности сеньора не хочет, чтобы он уходил? По ее взгляду было непонятно. Но когда дверь вдруг поддалась, она сказала ему:

- Ты сам и давно до меня выбрал быть со смертью. С ней и живи. Просыпайся с чувством того, что она в твоей постели, как прежде. Но не я.

И теперь Стефан почувствовал в своем сердце гвоздь. Словно какая-то невидимая рука вбила его в сердце Стефана, а затем тянула за него вниз, опуская в желудок, прорезая плоть, что было еще больнее предыдущей боли. Затем тянула туда, в дверь, чтобы он не остался здесь ни на одну лишнюю секунду. Что-то держало его прямо за сердце. И оно болело, кровоточило, и билось в руке тьмы. Именно во тьме он оказался. Но она не могла забрать его. Стефан будто прирос к своему сердцу, его невозможно было достать из него. Не отпускал какой-то неестественной внутренней силой. А тьма держала, тянула его сердце вместе со Стефаном, не сдающимся ей.

Тьма стала превращаться в ночь. В безупречную, ту самую, что была до сна. Она превращалась в утро, в котором Стефан начинал просыпаться. Тревожно, судорожно, с быстро бьющимся сердцем в груди. Снова Стефан не увидел Анну в постели. Он никогда не видел, как она спит. Даже если это слишком раннее утро, как сейчас.

Стефану пришлось подняться с очень неприятным ощущением в груди. Горький осадок был в нем. Какое-то послевкусие. Он сразу же пошел справить нужду – единственное приятное ощущение этого утра. Смотря на себя в зеркало, он заметил несколько черных засосов, тянущихся от шеи к сердцу. Было странно видеть это, до сих пор пребывая в эффекте от недавнего сна. Какое-то противоречие было в нем. И как только Стефан смыл воду в унитазе, он услышал стук в дверь. Четкий, но тактичный. Три коротких раза, отмерянных до максимальной точности.

Стефан сразу понял, что это не Анна. Во-первых, она не так стучит. Во-вторых, вряд ли бы она стучалась бы в свою спальню. Кто же? Тихо подойдя к двери, он стал перед ней, ожидая, может быть постучат еще раз. К тому же, как так может быть, что дверь закрыта изнутри, раз ее нет в комнате? Или же, дверь не закрыта, и этот кто-то стучит из вежливости? Как всегда, в голове много глупых вопросов. Особенно много их становится в подобные моменты. Можно просто открыть дверь.

Надавив на ручку двери, Стефан открыл ее, тем самым поняв, что все же она не была закрыта на замок. Но также он увидел, ввергнувшись в некий конфуз, что перед ним высокий метис с непроницаемым лицом.

«Монсак?» - вопросил про себя Стефан, пока не в силах что-либо понять, - «Анна куда-то едет? Почему он здесь?» - продолжал он спрашивать своим непонимающим, растерянным взглядом. Монсак, посмотрев в глаза Стефана, вежливо сказал:

- Мистер Полански, доброе утро!

Стефан хотел поправить очки, но когда попробовал, то понял, что на лице их нет. Он кивнул головой в ответ, чувствуя себя глупо.

- У сеньоры Роккафорте предвидится срочная и очень важная встреча. У нее нет времени прощаться с вами, поэтому, она попросила передать вам, чтобы вы собрали вещи в течение тридцати минут, и покинули ее дом. Место в самолете уже забронировано.

- Что? – теперь уж точно чувствуя себя как полный кретин, спросил Стефан, – Она мне ничего такого не говорила… - будучи растерянным, продолжил он.

- Сеньора Роккафорте так велела, - кратко и невозмутимо сказал Монсак.

- Эмм… - все пытался прийти в себя Стефан. – А я могу ее видеть? Она же еще здесь, как я понимаю?

- Она не хочет вас видеть, мистер Полански.

В этот момент Стефан почувствовал, как сердце издало несколько отчаянных болезненных стуков, точно сжимаясь, не в силах то ли понять, то ли принять такую внезапную новость. Кровь будто бы сгустилась в венах, и в голове стало очень тяжело. Стала казаться ему свинцовой. В чем дело? Как бы Стефан не вопрошал, он точно не узнал бы причину в своей голове. Все также непонимающе, с каким-то вопросом он продолжал смотреть на Монсака, который словно читал в нем этот вопрос лучше самого Стефана, опережая его:

- Также сеньора Роккафорте просила напомнить вам, чтобы вы не забыли забрать с собой свою печатную машинку и текст рукописи.

- Что? Я… я не понимаю… Она выгоняет меня? – негодующе продолжал Стефан, понимая, что тот привкус, что остался у него после сна, все же имел причину.

Будто он доедал сейчас все то, что видел в нем. И это явно был очень неприятный вкус, с горечью и с солью.