Богоубийство (СИ)

- Ладно, - немного с досадой в голосе, подняв стакан, - Давай! За тебя!

- Спасибо!

Они выпили.

- Слушай, - сказал Льюис, - не хочешь к тем девчонкам подкатить? – показав на тех, что сидели в дальнем углу, в конце барной стойки.

Стефан посмотрел на девушек. Но заведомо критично, словно и не собирался, пусть и были они весьма красивыми. Льюис на других не засматривался, он знал. Но также он знал, что взгляд его сейчас сделался холодным, и отчасти грустным. Это было видно по реакции Льюиса.

- Старик? – переспросил он Стефана.

- Нет, спасибо! – сдержанно ответил тот.

- Но почему? – спросил Льюис, заметив спад настроения у своего друга.

Он словно закрылся. Льюис положил ему руку на плечо и с серьезным видом сказал:

- Слушай, Стеф! Ты не думай, что каждый раз (довольно редкий), когда я тебе предлагаю подкатить к девушкам, я забываю о той трагедии, что приключилась в твоей жизни. Я помню. И я понимаю тебя. Но и ты пойми. Нужно жить дальше. Хоть ты и делаешь это в некотором смысле. Но не во всех смыслах. Понимаешь, что я имею ввиду?

- Понимаю, - глубоко вдохнув и чуть опустив голову, сказал Стефан.

- Ты уже шесть лет не можешь обрести покой. И не обретешь его совсем. Я это тоже понимаю. Но и ты пойми. Если ты оставишь прошлое в прошлом, отпустишь его, чтобы оно спустило якорь в далеком 1979 году, то это вовсе не будет означать, что ты покончил с ним. И что ты забыл Мерилу. Понимаешь? Напротив. Ты проведешь четкую черту между настоящим и прошлым. Ты покажешь этому прошлому, что оно не есть частью твоего настоящего. Оно лишь может быть следствием. Напоминать о себе с неким трепетом в некоторых участках твоего сердца. Но оно ведь стучит, не смотря на ранение. И ты живешь дальше. Понимаешь?

Стефан сдержанно прикусил нижнюю губу, опустив голову, но внимательно слушая своего друга. Он покивал ему в ответ.

- Дай себе шанс.

- Нет, друг.

- Почему?

- Я очень ценю твою заботу. Правда. Но и ты пойми. Мое поведение со стороны может показаться тебе затворническим. Словно я закрылся в домике. Но я не закрыт от мира. Я живу в этом мире. Он несет меня в себе. А я воспринимаю его таким, какой он есть. С его днями и ночами. И когда календарь возвращает меня к тому же дню, но только в другом году, я переношусь в этот день, и это никак не преодолеешь. Этот день. И этот трак. И эту заправку. Ведь это все отразилось не только на моем сердце, Льюис. Ты и сам знаешь. Знаешь о моих проблемах. Что я до сих пор боюсь машин. И что у меня случаются приступы эпилепсии. Все это и есть следствием прошлого, ты прав. Но как видишь, оно само не покидает меня, цепляясь за мое настоящее. Я бы и сам был рад оставить его… Но, оно…

- Прости, - сказал Льюис, закивав головой. - Я понимаю, Стеф. Я понимаю.

- Я не готов, - констатировал Стефан, но с тем видом, что примет очередную попытку Льюиса пойти уединиться с дамами, даже если он не пойдет с ним сейчас.

- Я понимаю, - еще раз сказал Льюис, уже уловив взгляд своего друга, морально отпускающего его в этот момент.

Как же им было хорошо, что они понимали друг друга с одного взгляда. Льюис понимал, что для Стефана сейчас будет лучше уединиться. Как минимум ради того, что так ему будет спокойнее, как и Льюису будет спокойнее от общества женщин. Стефан также это понимал. Словно они оба время от времени в шутку задавались вопросом. Что может объединять таких совершенно разных людей? Такого мрачного меланхолика, как Стефан, пусть и со своеобразным чувством юмора, спрятанным глубоко внутри, и такого озорного и легкого на подъем весельчака, как Льюис? Противоположности притягиваются?

- Дружба! – не уставал искренне говорить это слово Льюис, крепко пожимая руку Стефана, и хлопая его по плечу, как минимум до завтра.

- А вот это уже может претендовать на то, чтобы называться категорией, - подметил Стефан в своем стиле, чем здорово улыбнул Льюиса, сам улыбнувшись в ответ. – Если считать дружбу отношениями, а у Канта отношения – это категория, все же.

Они еще раз похлопали друг друга по плечу на прощание. Стефан очередной раз поблагодарил Льюиса за приятный дружеский вечер и стал неспешно надевать черное приталенное пальто.

- До завтра! Увидимся! – сказал Льюис.

«А как же. Как всегда – на кафедре», - с улыбкой подумал Стефан, тут же вспомнив о машинах и гололеде на улицах. Барная обстановка была куда теплее и уютнее. Льюис оставался в этой обстановке. Стефан же решил пойти. И он пошел, потянув на себя тяжелую дверь.