Богоубийство (СИ)

«Проблемы духовной и ментальной интеграции культур» - так должна была называться предстоящая научная конференция, имеющая статус международной, и довольно непредсказуемое место проведения – скромный провинциальный университет, готовивший будущих бизнесменов и менеджеров среднего звена в (набирающей стремительную популярность) компьютерной сфере. Как состыковывались конференция подобной тематики и ВУЗ подобного профиля, не знал никто, кроме Робинсона, которого считали грубым консерватором и тонким (удивительным) новатором в одном лице.

Его бывший студент – Стефан, окончив этот университет в середине 70-х, сразу понял для себя и принял решение, что не хочет иметь ничего общего с бизнесом, управлением или IT-технологиями. Ему нравилась философия, которую Робинсон и преподавал в молодости. И он считал, что философ из него куда лучший, нежели управленец или бизнесмен, что он хочет преподавать будущим менеджерам философию. И поступил в аспирантуру, уехав в Нью-Йорк. Чтобы ему не было скучно, Льюис поступил с ним, но на историю, поскольку считал тогда историков крутыми, мол, те все знают и привлекают внимание дам, раз умеют красиво рассказывать различные истории. И с одной стороны он был приятно удивлен тому, что истории (а особенно те, что умело поданы) действительно могут привлекать внимание девушек. Но с другой стороны, он стал считать других историков выпендрежниками. Других историков он почему-то не уважал, сам особо без уважения относившись к своей профессии, все больше с каждым годом. Стефан же напротив – очень любил то, что делал, и ни разу не жалел о своем выборе. Он любил философию. И любовь эта помогла вернуться ему в стены родного университета ради чувства второй любви – преподавать философию.

Теперь же, когда в университете Белвью должна была пройти научная конференция, не касающаяся тем бизнеса, менеджмента или технологий, а касающаяся (как считал сам Стефан) более важной темы – личности и духовности индивидуума, от знания и умения применения которой зависит успешность обмена информацией между разными народами и культурами с целью построения взаимовыгодных отношений, движущих человеческим миром в целом – он был рад. Он не показывал этого. Рад он был сдержанно, но с торжеством внутри. Ведь, опять же, на международном уровне конференции на такие темы в университете Белвью никогда не проводились. И он уже считал это маленькой победой.

Несомненно, целиком и полностью это было заслугой Клайва Робинсона – заведующего кафедрой философии и социологии – крестного отца в научной деятельности Стефана Полански и Льюиса Берга. И пусть Льюис иронизировал то, что этот уважаемый всеми человек повлиял на его жизненный выбор, но этих двух парней он в каком-то месте своей души действительно любил, хоть и своеобразно, помня их еще студентами, не забывая помогать им важным советом.

Будучи довольно эксцентричным лысым стариком с вагоном заболеваний (начиная с геморроя и трещин в прямой кишке, и заканчивая хроническим бронхитом), он очень любил шутить над своими подопечными. Особенно над «вечным студентом» Льюисом, уважающего его меньше всех, что не было секретом ни для кого, включая Робинсона.

- Как думаешь, сколько этому пеньку еще осталось? – спросил Льюис у Стефана, пока они были одни на кафедре.

- Ты нормальный? – спросил его Стефан в ответ.

Льюис подбрасывал вверх красный резиновый мячик, похожий на теннисный, но помягче. Отвлекаясь на это бессмысленное занятие, он, с закинутыми на стол ногами, продолжал общение со своим другом, сидящим у противоположной стены:

- Я не в том смысле.

- Я понял. Но все же.

- Что такой серьезный? Так сильно ударился?

- Достаточно. Ты мне вот, что скажи. Наш разговор в баре… Ну, когда мы… - пытался объяснить Стефан.

- Когда я тебе предлагал пойти с девчонками познакомиться?

- Нет-нет! Ты мне еще сказал тогда, мол, Стефан, скажи мне как философ. Или что-то в этом роде…

Льюис приостановил свое занятие, задумавшись на несколько секунд.

- Ну, ты еще что-то хотел узнать, но мы резко перескочили с темы на тему. А вот потом уже ты предложил мне пойти познакомиться с девчонками. И, в общем…

Льюис озадаченно почесал за ухом и сказал:

- Я думаю, что не помню…

- Ладно. Проехали, - махнул рукой Стефан.

- Полностью согласен, - сказал Льюис, снова начав подбрасывать мяч. - Тоже мне… пьяный разговор решил вспомнить! Идешь в воскресенье со старушками тусить?

- А… ты про миссис Трефан?

Льюис сделался заметно веселее.

- Я всего несколько раз приходил к ней на чай!

- Кончай заламывать! – громко начав смеяться, сказал Льюис.

- А что? – с недоумением спросил Стефан.

- Нет-нет. Ничего. Правда. Ты не думай, ничего зазорного я в этом моменте не усмотрел. Просто твоя соседка, которая уже спит в обнимку со смертью, приглашает тебя на пирог. Это, конечно… - не тая улыбки, тянул Льюис.

- Не трави! – с иронией сказал Стефан. - Шутник.

- Ладно, ладно.

- Я серьезно.

- Хорошо.

Но Льюис все равно выглядел насмехающимся, пусть и сдерживающим свой порыв веселого настроения.