Бой с Тенью

— Не определив первое, не найдешь второго, — возразил Феликс. — Мой вариант — его прижал этот… голос-балахон.

— Сущность, — качая головой, сказал матронарм. — Черные воины ни во что не вмешиваются…

— На Келлоде! А здесь Земля, и все по-другому! А Сущность ваша… я уже не отрицаю, что она реальна…

— Какой прогресс! — …но на самом деле это просто какое-то хаотично перемещающееся энергетическое поле. Ни особо коварным сознанием, ни волей оно не обладает!

— Не спорю, Проклятие иногда непоследовательно, но это его сознательная тактика. Оно мыслит, Феликс, как бы ты ни возмущался. Оно мыслит и стремится к некой цели. Страшной цели. Иначе Келлод остался бы цветущим и прекрасным.

— То есть ваша версия заключается в том: Соловьев смылся, чтобы его не нашла Сущность? Тогда нам не следует его искать, чтобы не подводить товарища. Неудобно же получится. Он, понимаешь, незаметненько выбросил мешок с дерьмом прямо посреди центральной площади, а мы его подняли и принесли. «Андрюша, не ты потерял?» И для полного счастья развязали мешочек, но держали его, оказывается, вверх ногами! И посыпалось, и полилось дерьмецо на лежащий у Андрюши в прихожей новенький ковер. И заорал он дурным голосом: «Что же вы, друзья мои сердешные, делаете, мать вашу!»

— Прекрати! — крикнула Вера, сжимая кулачки.

— Ого! — Сошников удивленно поднял брови. — Жизненные трудности постепенно превращают нашу нежную и удивительную голубку в орлицу?

— Феликс, предупреждаю в последний раз, — строго сказал Логинов.

— Можешь порвать меня на британский флаг, — Сошников огорченно вздохнул и махнул рукой. — Только легче от этого никому не станет. Кинул вас Андрей Васильевич, как лохов. Завел на полигон, поставил на танковой директрисе и смылся. А вы как хотите. Убегайте, окапывайтесь, подпрыгивайте… как хотите. Никто вам не поможет.

— А если мы его все-таки найдем, что тогда? — засомневался Евгений.

— Тогда ты его «предупредишь», — Феликс ударил кулаком в ладонь, — и он будет вынужден снова вступить в бой.

— Все, хватит, — спокойно сказал Сноровский. — Ты, Феликс, не учитываешь одного важного момента. Андрей был с нами, когда начался кризис, и никуда бежать не собирался. Он не трус. Поэтому, если он исчез, значит, на то были причины. И одну из них я вижу совершенно отчетливо. Эта причина в нас, в наших жизнях.

— Как бы увел опасность за собой? Почему же тогда нас посещают видения?

— Не знаю.

— Честно, — серьезно одобрил Сошников.

— Вот и выходит, что, найдя Соловьева, мы не только сломаем ему всю игру, но и сами нарвемся на неприятности.

— Как же быть?

Сноровский ответить не успел. Скрипнула дверь, и в гостиную домика протиснулся Федор. Он встал перед камином и, сняв очки, помассировал переносицу.

— Что? — Иван Павлович поднял на него вопросительный взгляд.

— Восемь часов не отрывался от компьютера, даже кофе не пил…

Вера легко поднялась и ушла в кухню.

— Федя!

— Да я с мыслями собираюсь, Иван Павлович. Вот тут я все, что мог, зафиксировал, — он вынул из кармана диск, — а в голове та-кая каша… Если в общих чертах, «Вектор Т» клянется кибер-мамой, что какими бы ни были оригинальными наши проблемы, а происхождение они имеют то же, что и келлские.

— Не новость, — заметил Сошников.

— Знаю, — Федор кивнул, — но все равно полезное подтверждение. То есть Кирилл Мефодьевич может стричь купоны, если спорил с кем-нибудь, что, добив келлов, Сущность возьмется за людей. «ВТ» согласен и с тем, что келлы ломанулись на Землю, а не куда-то еще, именно по желанию этого непонятного противника. Единственное, чего не может понять этот силиконовый умник, что же это за противник. Я пытался объяснить ему нашу точку зрения, но он только фыркнул и заявил, что фантазии с неопределенным объектом изучения не по его части.

— Что за мощнецкий противник попался, пока и нам не понятно, — Сноровский почесал затылок, — но зато мы начинаем понимать мотивацию Соловья. Выходит, как раз он-то знает, кто наш враг и с чем его едят. Только получив это знание, он стал опасным для себя и окружающих и скрылся, чтобы не погибнуть самому и не подставить группу. Как вам версия?

— Ну а что, — Феликс потер подбородок, — вполне. Если, конечно, отбросить предположение о безумии. А еще ваша версия не объясняет, на кой черт Соловьеву понадобилось убивать людей…

* * *