Бои в Прибалтике. 1919 год

В последний момент, еще до того как последовало требование Антанты, 26 апреля удалось-таки образовать кабинет министров, который под временным председательством латышского чиновника Борковски состоял на треть из балтийских немцев, а на две трети из латышей. Первой своей мерой он отказался от принудительной мобилизации. Кроме того, он вновь подтвердил гарантию предоставления прав латвийского гражданства для бойцов из-за рубежа и признал оккупационную власть германского правительства. В качестве своих целей новое правительство обозначало освобождение Риги и борьбу с большевизмом. Поначалу оно добилось некоторого успокоения, однако подковерная борьба со свергнутыми министрами и их приверженцами, к которым по личным причинам относились и командиры частей из принудительно мобилизованных латышей, продолжалась и с еще большим ожесточением.

В тот же день министр рейхсвера Носке прибыл в Либаву, чтобы выяснить обстановку. Удалось убедить министра в правильности в целом действий 6-го резервного корпуса. Он даже высказал свое удивление терпением, проявленным командованием корпуса и губернаторством в ходе событий в Либаве.

В то время как, казалось, возникла возможность более упорядоченного хода событий во внутренней политике Латвии, представительства Антанты, которые в те дни использовали как свой рупор руководителя американской делегации, настаивали на восстановлении у власти правительства Ульманиса, хотя и при включении в него нескольких балтийских немцев, и 3 мая выставили перед Национальным комитетом балтийских немцев соответствующий ультиматум. Так как, однако, штаб корпуса не оставлял никаких сомнений, что не сможет взаимодействовать с министерством Ульманиса, его переформирование не состоялось. Вместо этого руководство новым правительством 10 мая принял на себя дружественно настроенный по отношению к Германии пастор Ниедра[157]. Уже 14 мая он был, правда, похищен несколькими офицерами-латышами. Однако попытка латышского Народного совета свергнуть министерство за счет вырванного силой отказа Ниедры не удалась. Командование корпуса назначило заместителя Ниедры Купша, предоставив в его распоряжение батальон Мальмеде из балтийских немцев, а также, когда они вернулись с фронта, и германские части в качестве охраны. Все еще находившиеся в Либаве латышские соединения 22 мая «в целях лучшей выучки» были двинуты на фронт, где подчинены бригаде Баллода. Между тем премьер-министр Ниедра вырвался при самых приключенческих обстоятельствах и 16 мая смог вновь принять управление делами кабинета.

Эти трения достигли высшего накала в ходе требования комиссии по перемирию о смещении графа фон дер Гольца и о подчинении германских войск латышскому правительству в качестве вспомогательных частей, которое было отклонено германским правительством, причем оно ответило на это заявлением об очищении занятых территорий. Так как Антанта упорствовала в своем требовании, в данном вопросе все оставалось неясным. Нарастали разногласия и в другой сфере. 5 мая правительство Германии запретило вербовку добровольцев в пределах рейха, однако не сумело реализовать этот запрет. Приказы о вывозе встречали в войсках более или менее открытый отказ и лишь содействовали обострению и так отчетливо различимых трений между правительством и воинскими частями.

Изменившаяся позиция штаба корпуса по вопросу о Риге

Во время этой суеты продолжались, с одной стороны, вызванные ходом мирных переговоров размышления[158], а с другой – скрытая подготовка к операции против Риги.

Уже в первой половине апреля первые офицеры Генштаба 1-й гвардейской резервной дивизии, Железной дивизии и балтийского ландесвера с согласия их командиров встретились в Митаве и договорились, что будет подготовлено все необходимое для наступления на Ригу.

В конце апреля командующий ландесвером дал устное поручение о взятии Риги. Для реализации своего предложения он имел в виду предстоящее завершение таяния снегов, изменившийся боевой настрой русских[159], который удерживается только террором большевистских комиссаров, их подорванную боеспособность и предположительное пренебрежение подготовкой Риги к обороне. К этому добавлялось еще и настойчивое желание кабинета Ниедры, видевшего во взятии Риги вопрос, жизненно важный для дальнейшего его сохранения.

Граф фон дер Гольц в этих обстоятельствах решил поэтому выехать на фронт и в ходе устных совещаний подстегнуть подготовку к Рижской операции.