Бои в Прибалтике. 1919 год

Так что главный отряд Клейста с самого начала оказался в опасности. Он утром 21 июня прибыл под Гросс-Рооп, изгнав оттуда эстонскую пехоту. Однако эстонцы разместили на высотах под Гросс-Роопом крупные силы артиллерии. Начался ожесточенный и сначала шедший с переменным успехом бой, в который с эстонской стороны бросали все новые силы. Западное крыло противника постоянно растягивалось. Но и далее к востоку, между Гросс-Роопом и Венденом, появились вражеские войска. Охват вследствие этого оказался невозможным. В течение дня по ходу немецких атак наступление развивалось. Предпринятый эстонцами с западного направления контрудар к югу от Наббы был отражен с тяжелыми для них потерями.

Несмотря на это, положение отряда Клейста стало критическим. У ландесвера не было возможности вмешаться в бой с востока. Напротив, по ходу дня отряд был атакован во фланг с востока. Стоявших под Хинценбергом резервов, которые командование имело в виду для поддержки ландесвера, теперь не хватало Железной дивизии.

В этих обстоятельствах командир дивизии отдал приказ прервать бой и отступать в Хинценберг. Этот тяжелый маневр благодаря твердому руководству майора фон Клейста и мужеству и выдержке отряда Кивица удалось успешно провести в ночь на 22 июня. Утром 22-го отряд, несмотря на страшное перенапряжение, уже был под Хинценбергом в хорошем состоянии и с бодрым настроем. Было ли возможно удержаться еще далее впереди, примерно на рубеже р. Брасле, и тем самым облегчить ландесверу выход из все еще тяжелого положения, останется нам неизвестным.

Результат боев под Венденом – Гросс-Роопом

А в это же время ландесвер все еще полным ходом вел бои севернее и восточнее Вендена. Верховное командование так и не смогло скоординировать операции обоих подчиненных ему соединений. Балтийский ландесвер также пришлось отвести, ведь его нельзя было подвергать опасности быть отрезанным с запада[243]. В этих обстоятельствах было очевидно, что результат боев под Венденом – Гросс-Роопом равносилен чувствительному поражению. Верховное командование существенно недооценило численность и боеспособность противника, а вот от своих ослабленных частей ожидало слишком многого. Распределение насчитывающих около 4 тысяч штыков ландесвера и Железной дивизии на имеющем в лучшем случае 50 км фронте – от района восточнее Вессельхофа до южнее Лемзаля – против имевшего двойное превосходство противника было риском, который, вероятно, еще мог быть допустим против насильно мобилизованных большевиками, но не против сравнительно организованных частей с по меньшей мере равноценной артиллерией. И мог ли результат быть существенно другим, если бы с самого начала вся Железная дивизия была бы двинута на северный берег Двины, разумеется, теперь уже нельзя установить с уверенностью. Но несогласованность в командовании могла приобрести определяющее значение лишь только потому, что сил повсеместно не хватало. Сказывалось и то, что на некоторых участках наблюдался выход из строя отдельных все еще непрочных добровольческих формирований и частей молодого пополнения ландесвера, которые не смогли пройти тяжелое испытание поражением. Однако твердая уверенность могла быть только в том случае, если бы все излишние на южном берегу Двины войска были по возможности сведены под единое командование штаба корпуса для очистки северной Латвии вплоть до языковой границы с эстонцами. По всей вероятности, англичане при таком варианте развития событий вынуждены были бы смириться со свершившимся фактом.

Естественно, на такой исход операции под Венденом повлияла и линия поведения ответственных инстанций на Родине, а потому и вожжи управления в Прибалтике держали в руках недостаточно твердо. Однако на этом могло сказаться то, что тогда из-за событий в Версале и связанных с этим опасностей правительство было в страшном напряжении[244], а угроза со стороны Польши была куда более близка. Ведь если не рискнули отвоевать провинцию Позен, то как раз было куда удобнее благополучно завершить не столь трудозатратную и менее опасную операцию в Прибалтике. При этом было бы пролито отнюдь не мало крови лучших немцев как из рейха, так и балтийских. Как вскоре было показано, тем самым можно было бы избежать и многих политических трудностей для германского народа и его правительства. Подобное решение требовало по меньшей мере освобождения 1-й гвардейской резервной дивизии для польского фронта, что было бы возможно, только если бы в высших станциях точно знали, чего они хотят. Но так как в последний момент заколебались между вариантом сопротивляться или полностью покориться, не дошло ни до отвоевания провинции Позен, ни до решения прибалтийского вопроса. Когда же, наконец, возобладало мнение об отказе от атаки на провинцию Позен, тем временем исчезла и возможность оставить открытым для германского народа путь на восток через Прибалтику.