Бои в Прибалтике. 1919 год

Приказ об оставлении всех занятых территорий Ставка передала Верховному командованию «Север» 22 июня. Тут же были достигнуты соглашения с латвийским правительством относительно вывода войск из Либавы и Виндавы. Так как, однако, этот приказ совпал по времени с боями под Венденом, по крайней мере относительно Латвии выполнен он пока что не был. Ставка вынуждена была даже решиться на распоряжение о переброски в обратном направлении – в Курляндию – трети 1-й гвардейской резервной дивизии, а позднее, правда, в целях смены ее, позволили отправить туда и фрайкор Дибича[266]. Кроме того, негласно заявили о согласии на временный переход войск Железной дивизии в подчинение Ниедре. Тем самым командованию корпуса не осталось ничего кроме как идти своим путем, положившись на свои умения и совесть.

Лишь в июле вышестоящие инстанции, причем на этот раз военное министерство, вернулись к вопросу о выводе войск. Соответствующий приказ в связи с мерами по формированию новых вооруженных сил рейха распределял войска, находившиеся за пределами Германии, по корпусным округам, в частности, 6-й резервный корпус должен был стать 35-й бригадой рейхсвера, бригада «Шавли», отправляясь в 9-й корпусной округ, – 36-й бригадой рейхсвера[267].

В противовес этому Ставка[268] в датированной 2 июля телеграмме в иностранное ведомство ставило принципиальный вопрос, можно ли будет в последний момент избежать крушения всех планов немцев по расселению в Прибалтике за счет формирования из умеренных партий коалиционного правительства (в Латвии). Если же это невозможно, следовало отправить новые части в Курляндию и откладывать эвакуацию Латвии так долго, пока будущее этой страны нельзя будет урегулировать в рамках соглашений с Россией. Иностранное ведомство сочло, что предварительные к этому условия отсутствуют, а вот Верховное командование «Север» в согласии с ОХЛ отложило очищение Латвии до 11 июля.

Но весь этот обмен мнениями лишился смысла, когда в начале июля ушел в отставку кабинет Ниедры, а правительство Ульманиса тут же, 6 июля, вернулось к власти, удалив лишь несколько наиболее радикальных министров. Приходится оставить без ответа вопрос, было ли и тогда возможно и совместимо с интересами Отечества «нанести, несмотря на притязания Антанты, смертельный удар большевизму вместе с Деникиным и Колчаком, чтобы тем самым устранить опасность большевизма для Германии, открыв нам обширные хозяйственные просторы и обретя в будущей России нового друга в союзе против держав Запада»[269]. В любом случае предпосылкой для столь далеко идущих планов было прочное взаимодействие всех влиятельных инстанций. Но его не было ни среди командующих в Прибалтике, не говоря уже и о незаменимом единстве в германских руководящих кругах. Граф фон дер Гольц все же и в этот период последовательно настаивал на выводе войск, пусть и медленном и поэтапном. Насколько при этом роль играли внутриполитические мотивы, в данном случае обсуждать не следует.

Вмешательство англичан

И уж особенно сложным стал вопрос о выводе войск, когда в него начал вмешиваться (в качестве главы английской миссии) генерал Гоф, причем явно имея в виду обеспечить господство английского влияния в новых государствах вопреки всем прочим воздействиям.

Первые нападки последовали 9 июля, когда делегация английских офицеров, указывая на обмен нотами между маршалом Фошем и германским правительством, потребовала от начальника штаба 6-го резервного корпуса данные о составе германских войск и о точном сроке их вывода. Майор Хагеманн отклонил эти требования и заявил, что на ноты Фоша будет отвечать германское правительство. Граф фон дер Гольц заявил о своей готовности взаимодействовать с английской миссией в менее важных вопросах.

Затем состоялись два совещания с генералом Гофом, 19 июля и 2 августа, в Винтнапе на дороге Рига – Митава. При этом сразу же выявились противоречия в точках зрения на данный вопрос: командование германского корпуса рассчитывало, – естественно, при соответствующих гарантиях, – что при максимально эффективной работе железных дорог потребуется всего 214 поездов, то есть вывод войск займет 74 дня. Этот срок можно было бы уменьшить вполовину, если бы должным образом улучшилось положение на транспорте. При этом следовало иметь в виду практически полное прекращение пассажирского сообщения, совершенно не учитывая нужды вывоза беженцев и значительного количества имущества гражданского населения.