Бой вечен

На таможенном посту раздраженные бойцы Финансовой гвардии (их машины были тоже бело-синими, но тон синего цвета намного светлее, чем на машинах карабинеров) обыскивали машины. Граф обратил внимание, что большей частью обыскивали не большие грузовики, а легковые машины – и это значило, что творится что-то неладное. Когда итальянский гвардеец подошел к нему, граф показал свой нехитрый скарб, умещенный в двух кофрах, притороченных сзади, и без разговоров (итальянец бы или заворчал, или бы поднял скандал) заплатил требуемую пошлину. После чего аккуратно проехал вперед. Шлагбаум перед ним был открыт – аррива Италия…[98]

Как ему и посоветовали, через несколько миль после границы граф съехал с дороги. Небольшое двухэтажное строение показалось ему весьма симпатичным. Если верить часам – из графика он еще не выбился, небольшое отставание будет к утру, но так он наверстает…

Сняв номер на одну ночь, граф устроился в небольшой траттории на первом этаже, заказал лазанью. Девица, которая заведовала в траттории, ему весьма приглянулась. Скорее всего – дочь хозяина, в Италии высокие налоги и потому многие работают семьями, чтобы не попадать под зарплатные налоги. Вероятно, и черноокой девице приглянулся мотоциклист – худощавый, с волосами до плеч, приятным лицом и тяжелым перстнем-печаткой из настоящего золота. Фамильный, кстати, перстень, французского дворянского рода, попавший к графу от матери. Рыцарь двадцать первого века – с фамильным перстнем и пистолетом «Глок-26», который он нелегально провез через границу…

– Как вас звать? – спросил королевский егермейстер.

– Синди… – моментально отозвалась девушка. Графу это понравилось – британка этого возраста начала бы сразу набивать себе цену. Британские женщины были… вещью в себе, так сказать – до тридцати их трудно снять, а после тридцати – трудно не снять, причем между этими двумя состояниями души обычно присутствует законный брак с адептом «альтернативного сексуального выбора»…

– Синди…

Граф оглянулся – было слишком поздно, а единственная, кроме него, компания в баре должно быть еще не скоро потребует к себе внимания – судя по количеству початых бутылок на столе. Так что – все нормально.

– Присядете? Кстати, Синди – североамериканское, скорее, имя. Ваш папа – североамериканец?

Девушка смущенно рассмеялась.

– Вообще-то, это не мое имя.

– А какое же ваше?

– Вы не поверите…

– Отчего же, поверю… – пожал плечами граф.

– Синдерелла!

– О… Должно быть, у нас с вами есть нечто общее.

– Вот как? – Девушка метнула горячий взгляд из-под густющих ресниц. Та еще штучка.

– Да. У меня тоже необычное имя…

– Да…

– Я Алан, двенадцатый граф Сноудон.

Судя по тому, как удивленно посмотрела на него девушка – прием, работавший в Париже, работает и здесь, в итальянском приграничье. На континенте к дворянским званиям относились с большим пиететом, чем на островах. Видимо, это было потому, что здесь так и не произошло крупных революций. Хотя нет… а как же французская…

Или, может быть, британцы просто устали от пышных званий, так их много?

– Так вы рыцарь?

– Не совсем. Я королевский егермейстер.

– Егер…

– Егермейстер… Это значит, что я организую королевские охоты и отлавливаю браконьеров в королевских угодьях. Которые так и норовят организовать свою охоту на королевских землях…

Про себя граф Сноудон подумал, что тот итальянец в пробке дал ему отличный совет. Впрочем, иного и быть не могло – итальянцы знают, как брать от жизни максимум…

Утром граф Сноудон проснулся в отличном настроении, хотя и с гудящим от усталости телом. Следовало бы дать себе отдохновение ночью, все-таки через всю Европу маханул, причем не на машине, а на мотоцикле. Но отдохнуть ночью так и не удалось, и только три чашки крепчайшего кофе, выпитые одна за другой, – дали ему силы продолжать путь.

Синди приготовила ему кофе и проводила его. Наверное… так и должно быть… рыцарь отправляется в бой, а женщина провожает его на пороге. Пусть даже и та женщина, которая знала его всего одну ночь.

Дорога с итальянской стороны изменилась, и не в лучшую сторону. Несмотря на то что Италия теплая страна, морозы и снег бывают лишь в самой северной, приальпийской ее части, и дороги не испытывают постоянного разрушающего воздействия воды, которая то замерзает, то оттаивает – итальянцы не заморачивались такими мелочами, как регулярный ремонт дорог. В то время как в Священной Римской Империи были построены великолепные бетонные автобаны, а в Империи Российской в основание дороги укладывали тонкую кевларовую сетку, чтобы предотвратить разрастание трещин, – в Италии ограничивались кусочно-ямочным ремонтом, да и то – когда в голову придет. Так что дорога федерального значения изобиловала заплатами, причем заплаты эти были более гладкими, чем основное дорожное покрытие, и, попадая на них, колесо мотоцикла могло опасно проскользнуть. Приходилось постоянно обращать внимание на дорогу и по возможности лавировать, уклоняясь от опасных мест, выдававших себя едва заметным блеском на матовой поверхности дороги. Это утомляло.