Боярин

— Уважаемый совет, рад сообщить вам о том, что вопрос с захваченными псковскими купцами в Нарве благополучно разрешился. Все они целы, невредимы и сейчас уж направляются в Псков. На своих ладьях и со своим товаром. Хотя, боюсь, с торговлей в этом году все же будет тяжко. Но тут уж ничего не поделать.

— О чем это ты, Иван Архипович? — удивился Офросимов.

— Да так. Я тут подумал, коли кто-то навязывает тебе свою волю и никакие разумные доводы на него не действуют, то не помешает разок засветить ему в зубы. Вчера мой полк взял штурмом Нарву, и город теперь находится под моей властью. Купцы освобождены.

— Но как?

— О чем он говорит?

— Это же война! — тут же загомонили бояре.

Лиза имела полное право присутствовать на совете бояр, хотя даже на малое вече ей уже ходу не было. А потому внимательно смотрела на Карпова, неосознанно восхищаясь этим молодым мужчиной. Как там про него сказал Пятницкий — шведам было бы куда лучше, если бы Карпов хоть что-то говорил? И правда лучше.

Нет, она конечно же ожидала от него какого-то болезненного для противника выпада. Уж такой он человек. Но чтобы учудить такое! Нарва еще не успела стать самой непреступной твердыней Европы, которую из нее старались создать шведы. Тем не менее разгрызть этот орешек без целой армии и длительной осады было нереально.

А тут. Один полк, и… А сколько Карпову вообще потребовалось времени на захват Нарвы? Если припомнить, как он действовал против турок, то наверняка не так чтобы и много. Хм. И не ему вовсе, а его людям. Потому как сам боярин не покидал Псков ни на один день.

— Спокойно, уважаемый совет. Спокойно, — подняв вверх руку, призвал Иван. — Ничего страшного не стряслось. Ну мало ли какие случаются пограничные конфликты. Порой бывает и так, что города переходят от одних к другим.

— Ты это о чем сейчас вещаешь, Иван Архипович? — с нескрываемым удивлением поинтересовался боярин Барановский.

— О том, что не в моих правилах возвращать то, что было взято в бою. Придя в Нарву однажды, я не собираюсь оттуда уходить. И для Пскова в том прямая выгода.

— В чем выгода? О каком конфликте ты тут вещаешь? Твое нападение может обернуться для нас большой войной, — возмутился Севрюгин.

— Да какая большая война, — перебил его Горячинов. — Нешто мы против шведа устоим? Уж к осени вся псковская земля под ним будет. И Новгород руку помощи нам не протянет. Потому как обозлены они на нас безмерно за выходку с их уважаемым купцом.

— А еще тем, что Псков нынче от Новгорода в еще меньшей степени зависим да клал на них вприсядку, — не сдержавшись, зло выплюнул боярин Севрюгин.

Угу. Один ярый сторонник Новгорода, каковым оставался и по сей день. Другой — давний его противник и смотрит в сторону Москвы. Глядишь, еще и колотить друг дружку начнут. И на кого тут ставить, решительно непонятно. Обоим едва за три десятка минуло, крепки, не успели огрузнеть и не робкого десятка. Так что драка может выйти знатной.

— Господа бояре, — повысив голос, воззвала Лиза.

Она имела право не только тут присутствовать, но и свободно высказывать свое мнение. Правда, в принятии решения все же не участвовала. Обладала, так сказать, совещательным голосом. Но тут уж равным со всеми.

— Швед не дурак идти войной на Псков. Русский царь, мой брат, не оставит нас без помощи. Самое большее две седмицы, и он с армией будет здесь. Не абы какой, а прошедшей многолетнее горнило войны с турками. И потому нужно думать о том, как обернуть случившееся нам на пользу, а не гадать, сколь осталось быть псковской земле.

— Не все так гладко, великая княгиня, — воспользовавшись повисшей тишиной, с самой открытой улыбкой возразил Иван. — Мы даже представить себе не могли, насколько новгородцы на нас обижены. Дело в том, что их бояре решили учинить своим дружинам большие учения. А для того выбрали Великие Луки. Да еще под это дело исполчили тамошнее ополчение.

— Что?

— Откуда ведомо?

— Да о чем он там опять вещает? — вновь возмущенно загомонили бояре.

А уж как они орали бы, узнав, что там сыграло свою роль далеко не только шведское серебро, но и его, Карпова, рубли. Ну не желал он, чтобы в это дело ввязывался Николай со своими полками. Потому как договариваются только с сильным или равным, слабым и зависимым диктуют свою волю. Шведы желали изолировать Псков. Иван стремился к тому же, а потому и серебра не жалел.

Батюшка Ивана за сердце хватался, снабжая сына звонкой монетой. Шутка сказать, но только за последний год он передал ему двести тысяч рублей, зарубив на корню намеченные начинания. Но надо отдать ему должное, в сына Архип Алексеевич верил, а потому и не думал о том жалеть.