Боярин

– Вы так в этом уверены? – усомнился профессор. – Насколько мне известно, правительство всячески поощряет переселенцев в слабообжитые регионы, отправляет туда ссыльных, делает все для того, чтобы каторжанам было сложно оттуда выбраться и они оседали в тех краях. И, опять же, оказывает им поддержку. Но особыми успехами пока похвастать не может.

– Рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше. И уж я-то постараюсь, чтобы у меня было получше, чем в иных местах.

– Например?

– Так вон он, пример. Моя сегодняшняя команда. Я буду вкладываться в людей, если они на деле пожелают личного роста. Обеспечу такую возможность и их детям. Разумеется, даром ничего не достанется. Но по трудам и достойная награда. Ну и непременно стану предоставлять им отпуск на родину. А может, и в обязанность вменю. Да еще и стану оплачивать. По крайней мере, на начальном этапе.

– Это еще зачем?

– Ну как же. Плохое быстро забывается. А сколько человеку ни дай, ему все мало будет. Вот пусть прокатятся да освежат в памяти, откуда вырвались и как сладко живется их прежним знакомцам. Да порасскажут, каково под моей рукой. Вот и потянется народ за лучшей долей.

– Ну что же, надеюсь, что у вас все получится, молодой человек. Кстати, если хотите, я могу попросить моих знакомых рекомендовать кого-нибудь на геологический факультет. Дальний Восток – неизведанный и богатейший край.

– Был бы вам признателен, Павел Александрович.

– Простите, Борис Николаевич, но мне нужно идти. А то Капитолина меня уж заждалась.

– Это вы простите меня. Не удержался, побежал к вам, как мальчишка.

– Это нормально. Вы сейчас полны планов и надежд. И уж я-то знаю, что это не бесплодные мечты. Вы непременно добьетесь своего. Вот ей-богу, если бы не был связан вассальной клятвой с Голубицким, то непременно отправился бы с вами.

– Но ведь вассал не крепостной. Обходился же он без вас все эти годы.

– А еще имел все основания лишить меня вассалитета, но не сделал этого. Он верил в меня тогда и надеется сейчас. Уверен, если я попрошу, то он отпустит меня. Но я не могу обмануть его ожидания во второй раз. Сейчас я ему просто необходим. Но это вовсе не окончательно. Мне и самому страсть как хочется оказаться подле вас. И уж тем более после того, как пообщался с Вячеславом Леонидовичем и Евгением Николаевичем. Просто поразительно, как вы умудряетесь фонтанировать столькими идеями.

– Я не специально. Оно само как-то получается.

– И это еще удивительней. Так что налажу процесс, подготовлю кадры и попрошу Голубицкого отпустить меня к вам. Уверен, что он не откажет. Как, примете со значительным опозданием?

– Издеваетесь?! Да с радостью!

– Я запомню, – шутливо пригрозив ему пальцем, заверил профессор, а потом предложил: – Не желаете ли присоединиться к нам? Знаю, что вы любитель выпечки, а Капитолина собрала с собой корзинку для пикника.

– Нет, Павел Александрович. Большое спасибо, но мне хочется побыть одному.

Простившись с профессором, Борис решил прогуляться по садовым аллеям. Солнечный сентябрьский день, прохладный чистый воздух. В этой стороне столицы запрещено строительство промышленных предприятий. Должна же знать иметь возможность не дышать копотью. Даже транспорт тут катается только на чистом топливе. Бензин или газогенераторы. И никак иначе.

– А Павел Александрович молодцом. Как узнал, что вскорости станет родителем, так прям помолодел, – заметил подошедший Яков.

Без охраны Борис не ходит. Как показывает пример того же Парагвая, лишним это не будет. Поэтому Измайлов предпочитал не расслабляться даже в столице. Яков всегда рядом с ним. Они уж сдружиться успели. Если возникала нужда, Ганин без напоминаний отходил в сторону. Чуть в сторонке – парочка партизан. Наученные горьким опытом, теперь уж варежку не разевают. Да и Борис старается не придерживаться определенных маршрутов и заведений. Тогда его подстерегли в туалете таверны, в которой он регулярно обедал.

– Я вот не пойму, ты завидуешь ему или радуешься за него? – скосив взгляд на Ганина, полюбопытствовал Измайлов.

– Радуюсь, конечно. А чего это ты про зависть-то?

– Да жениться тебе пора.

– Не. Зачем оно мне?

– Ну не зна-аю. Там с девками тя-ажко. Однозначно.

Разумеется, то, что царь собирается пожаловать Измайлову титул боярина, является секретом. Но коль скоро Яковенков сумел в свое время узнать о вассалитете, то уж о готовящейся церемонии узнает и подавно. А как говорил папаша Мюллер в известном фильме, что знают двое, знает и свинья. Поэтому Борис не видел особой беды в том, чтобы посвятить в секрет тех, кому доверял, как самому себе. Так что Яков знал, куда они направятся по весне.