Боярин

– Таких орудий нет ни у кого.

– Знаю. Но по прикидкам моих научных консультантов, этот калибр был бы оптимальным. Орудия должны получиться оборотистыми, скорострельность на уровне.

– А что там со снарядами? Вы увеличили их вес и заряд?

– Так точно. А также усовершенствовали взрыватели, которые теперь срабатывают и от удара о воду. Как результат, при накрытии цели и отсутствии попаданий есть вероятность ранения незащищенного личного состава на палубе и мостиках.

– Кстати, в докладе указывалось, что кроме щитов на орудиях вы озаботились еще и личной защитой членов экипажа.

– Не только их, ваше величество, но и морских пехотинцев. Люди – это самый важный ресурс, и я всячески стараюсь сберечь его.

Данный вопрос также заинтересовал царя, и он остановился на нем особо. В результате беседа ушла в сторону боевой подготовки комендоров и в частности наводчиков. Система обучения, применяемая Борисом, оказалась для Александра Третьего настоящим откровением. И уж тем более результаты, которых они добивались.

В современном бою на больших дистанциях результативность попаданий колебалась в пределах двух процентов. На средних порой доходила до семи. Но наводчики Измайлова выдали результат вдвое на дальних дистанциях и втрое – на средних. Использование артефакта «Наводчик» способствовало еще лучшей стрельбе. А уж с появлением «Камуфляжа» с соответствующими статами и вовсе выводило результативность на недосягаемую высоту. О достижениях самого Бориса и говорить нечего.

После нашлись другие темы. Государя интересовало буквально все. Он проявлял интерес ко всем новинкам и в какой-то момент уже позабыл о своем станке и драгоценной заготовке в нем.

– Борис Николаевич, мне известно, что от вас в казну поступило три с половиной миллиона опыта, а также пятьсот тысяч рублей. По всему выходит, заграничный поход для вас оказался более чем прибыльным.

– Грех жаловаться, ваше величество. За этот год у меня получилось заработать более тридцати пяти миллионов опыта и пяти миллионов рублей.

– Весьма существенно, если не сказать больше. И тем не менее, глядя на вашу Суть, я вижу, что до десятой ступени вам не хватает триста сорок три с половиной тысячи. Неужели вам жаль потратиться на себя? Или вы уже вложили куда-то весь свободный опыт?

– Никак нет, ваше величество. Он распределен между моими вассалами и ожидает момента, когда в нем возникнет необходимость.

– То есть?

– Он предназначается для вложения в тех, кто будет готов пойти со мной рука об руку. Ведь для чего-то вы сделали меня своим вассалом? Что же до моего собственного развития, то за прошедший год я без особого напряжения сумел приобрести триста тридцать тысяч свободного опыта и пятьсот двадцать – обычного. Зачем тратиться на то, к чему я и так приду своим ходом. Конечно, меня не тянет все свое время проводить возле мольберта, но и без него я обойтись не могу.

– Мне нравится ваш подход, молодой человек, – ободряюще улыбнулся царь.

Три часа? Они проговорили четыре. И если бы в мастерской не появился глава личной канцелярии Троекуров, имевший право входить без доклада, то, пожалуй, проговорили бы еще.

– Ваше величество, – многозначительно произнес действительный тайный советник.

– Н-да. Увлеклись, – бросив взгляд на настенные часы, произнес Александр Третий. – Мы заканчиваем, Иннокентий Гаврилович.

– Да, ваше величество, – отвесив долженствующий поклон, Троекуров вышел за дверь.

Входить без доклада он, конечно, имеет право, но это не значит, что может присутствовать при всех беседах. Впрочем, о сути произошедшего дальше он наверняка уже знал. Так что ничего нового не почерпнул бы.

– Борис Николаевич, мы непременно еще вернемся к этому разговору, – снимая ободок с лупой, нарукавники и фартук, произнес государь.

При этом Измайлов поднялся, отступив от стула на шаг. Не хватало еще сидеть в присутствии стоящей царственной особы. Тут вам не там. И вообще, дело близится к окончанию аудиенции, поэтому нечего рассиживаться.

– А пока хотел бы сказать, что ничуть не разочаровался тем обстоятельством, что предложил вам стать моим вассалом. И надеюсь, вы не откажетесь от титула боярина.

Отказываться? Еще чего! Даже если бы он к этому не стремился, подобные предложения отказа не предполагают. Максимум, что он может, – это проявить скромность: мол, недостоин подобной чести.

Правда, лог о предложении принять титул боярина перед Борисом не появился. То есть это пока только слова.

– Я счел бы это за честь, ваше величество.

– Не боитесь, что не справитесь?

– Нет, ваше величество. Я не боюсь трудностей. В последнее время мне удалось в достаточной мере пощекотать нервы всякого рода авантюрами. Пожалуй, пришло время заняться и созиданием.

– Отлично сказано, Борис Николаевич. А чтобы вам было где созидать, а еще – не разбрасываться раньше времени своими идеями, которыми вы фонтанируете так, что за вами не угнаться, я отправлю вас в ссылку.

– Даже так?

– Испугались?

– Ничуть. Просто не понимаю, чем вас прогневал.

– Ну а как еще назвать то, что я желаю подарить вам вотчину на Дальнем Востоке. Слышали о Сучанском архипелаге?