Боярин

Итак, за камуфляж Система отвалила от щедрот. Спасибо. К тому же это больше, чем Борис получил бы за три картины, над которыми ему пришлось бы работать минимум две недели. Это с учетом высыхания слоев краски. А так-то дольше. Проверено. Что же до умений… Чтоб им!.. Снова-здорово. Что «Акварель», что «Масло», что вот артефакт – значения одни и те же. Хотя вроде как грех жаловаться. Григорию Травкину сотоварищи над своими приборами корячиться приходится не в пример дольше. А тут… Три дня, и оп-пачки!

– Ох ты ж, вот так номер!

Со спины послышался до крайности удивленный голос Якова, оценивающе рассматривающего получившийся артефакт.

– И не говори, – отозвался Борис, не отрываясь от созерцания творения рук своих.

Артефакт «Корабельный камуфляж катера «Садко».

Персональный.

Заметность – 10 %.

Рассеивание снарядов – +5 %.

Активация – пассивный.

Целостность артефакта – 100 %.

Выход артефакта из строя при потере 10 % рисунка.

– Это ж лучше «Защитника» выходит! – вновь произнес впечатленный Яков.

– А главное, возможности двух артефактов суммируются, – сообщил Борис.

Как командир «Садко», он видел гораздо больше подчиненных. К катеру же был привязан «Защитник». Небольшие размеры, скорость и маневренность, это, конечно, хорошо. Но и дополнительные меры не помешают. Тем более при необходимости артефакт и перепривязать недолго. Можно и не делать этого, а просто двигаться в непосредственной близости от «Страшного». Радиус действия артефакта – пятьдесят метров. Прикроет обоих с гарантией.

Постепенно отдаляясь, Борис выяснил, что показатели камуфляжа становятся доступны с расстояния в пять метров. Лучше бы иметь возможность их и вовсе скрыть. Ну да за неимением гербовой…

– Яша, выставь караул и к катеру ближе чем на десять метров никого не подпускать.

– Слушаюсь.

Мелькнула было мысль прикрыть часть камуфляжа какой-нибудь наклейкой. Но перечитал характеристики и понял, что это бесполезно. Нужно именно утратить десять процентов рисунка, чтобы артефакт перестал быть артефактом. Как вариант, закрасить. Но как потом его восстанавливать?

Как уже говорилось, у Бориса получился не столько камуфляж, сколько картина. А такое на коленке не восстановишь. Однозначно именно по этой причине артефакт вышел персональным, да еще и со столь завышенными характеристиками.

Пока приводил себя в порядок в своей каюте на борту «Страшного», перекинул все шесть очков в харизму. Осмотрел себя в зеркале на входной двери и отправился ужинать в кают-кампанию. Н-да. Помещение, отведенное под нее, просторным не назвать. Два на два. У стены стол: пообедать, написать что-то или расписать пулю. В углу диванчик, на стене полки с книгами и гитара. Этот инструмент тут встречается повсюду. Все рассчитано на троих. Правда, сейчас на борту офицер только один. Да и по экипажу в целом наблюдается некомплект. Но это некритично: чтобы разобраться с управлением кораблем, народу вполне достаточно.

Измайлов уже закончил есть, когда прибыл вестовой из штаба эскадры. Как следовало из распоряжения во врученном Борису конверте, «Страшному» предписывалось присоединиться к отряду миноносок капитана первого ранга де Фонсека. Всего под его командованием находится восемь кораблей водоизмещением, не превышающим сто тонн.

Так себе перспектива – оказаться под началом много о себе думающего сноба. Этот открыто выказывал свое неудовольствие относительно выходки Бориса с флагом противной стороны. Атаковал де Кастро с требованием изъять у выскочки-наемника миноносец и передать под командование более достойному командиру. Вот ни капли сомнений, кому именно. И вообще, подобный офицер под началом графа не делает ему чести.

Как бы странно это ни звучало, но «Страшный» номинально принадлежал не Измайлову, а республике, выступавшей в роли его нанимателя. Каперский патент подразумевает под собой узаконенное пиратство, но все трофеи должны пройти через представителя государства, выдавшего этот патент. При этом капитаны были вольны действовать по своему усмотрению.

С наемниками дела обстояли иначе. Они тоже могли действовать по своему усмотрению, но если инициатива наносила вред нанимателю, то имели все шансы оказаться под судом. К тому же обязаны были подчиняться прямым приказам. В части трофеев все зависело от платы за их услуги. В данном конкретном случае плата за миноносец все еще не внесена, выходит, номинально он принадлежит республике.

– Фролов, – поднявшись на палубу, окликнул Борис боцмана.

Еще три дня назад тот был унтером и на «Разбойнике» командовал вторым плутонгом. Измайлов произвел его в боцманы и поставил на соответствующую должность на «Страшном». Очередная ступень, до которой Фролов уже успел дорасти. А сколько их еще будет! Костяк команды, сегодня являвшийся вассалами Измайлова, в перспективе должен был трансформироваться в офицерский состав.

– Я, ваше благородие, – отозвался боцман.