Боярский эндшпиль

Площадка перед башней была вымощена бетонными плитами, сквозь стыки давно проросли не только трава, но и деревья, некоторым уже, судя по толщине ствола, было много десятков лет. Вытоптанные участки травы говорили о том, что жизнь вокруг кипит, и местные это место стороной не обходят.

Сводчатый проход, в который мы зашли, вел в огромное помещение, во всю площадь основания.

Глава 25

С высоты ста пятидесяти метров открывался замечательный вид на окрестности. Мы с Белосельскими полюбовались бескрайними лесами, скалами, возвышающимися на севере, и пятном городской застройки на юге. Шуш и Тина сломались на сотне метров подъема и остались ждать нас в среднем выступе. Поляну, на которой мы здесь появились, тоже было хорошо видно, многокилометровая проплешина казалась сверху не такой уж большой.

– Появилось, – Ирий сидел на краю открытой площадке, свесив ноги вниз. Казалось, порывом ветра посильнее его точно сдует.

– Что? – я подошел поближе. Не знаю, как-то не по себе от такой высоты, открытое пространство, образующее круг диаметром метров двадцать, было совершенно не огорожено, словно залили бетонную плиту и так и оставили.

Вообще башня была заброшена уже очень давно. Сама конструкция была как новенькая, материал стен – без трещин, лестница, винтом уходящая вверх, не скрипела и не раскачивалась, но все равно – ощущение глубокой древности присутствовало. В промежуточном утолщении явно раньше кто-то работал, металлические каркасы, из которых давно вытащили оборудование, мебель из металла и полимеров была покрыта пылью, но исправно функционировала. Сколько лет назад это место покинули – десять или триста? Сложно было сказать, здание было выстроено на совесть, из качественных материалов. Панорамные стекла спокойно выдержали выстрел из трофейного карабина, даже царапины не осталось.

Сама башня, выступающая из основания, была внутри диаметром метров десять, посредине – еще одна труба трехметровой толщины с неработающим лифтом внутри, вокруг которой вилась лестница. С первой площадкой на отметке в сто метров, промежуточной – на уровне утолщения, и последней – на самом верху.

Ирий продемонстрировал мне карту. Там и вправду появилась башня – вытянутый треугольник, судя по поляне и по тому, где мы находились, ее, собственно, и обозначал. Теперь стало понятно, где находится цель нашего путешествия.

В виднеющемся в южном направлении городе, к которому прямо от башни шла узкая извивающаяся лента лесной дороги.

– Километров пятнадцать до него, – Белосельский убрал карту, легко вскочил на ноги. – Сегодня через лес можем не дойти.

– Можем оставить остальных здесь, втроем добежим быстро, – предложила Мила.

– Нет, – подумав, решил Ирий, – пойдем все вместе. Раз уж впятером тут оказались, надо держаться единой группой. Переночуем в башне, а ранним утром двинемся.

Оставшаяся часть команды восприняла новость с энтузиазмом – всегда приятно узнать, что конечная точка у похода не какая-то абстрактная, а самая что ни на есть конкретная, пусть даже и в непонятном месте находящаяся. У Ирия заклинания были на все случаи жизни, помещение, занимавшее четверть этажа, освободилось от пыли и даже стало каким-то образом уютнее, особенно после того, как мы, а точнее – Шуш, перетаскали металл в лифтовую шахту. Даже, в порыве трудового энтузиазма, хотели и другие комнаты очистить, но те были гораздо захламленнее, так что порыв угас так же быстро, как и появился.

– Вы мне слугу не портите, – кивнул я на Шуша, уминающего один бутерброд за другим. – Разожрется, придется новую кровать покупать, чтобы пятнадцать пудов выдерживала.

– Ничего, – Тина положила перед парнем еще стопку, и где она только их берет. – Больше поест, больше унесет.

– Золота? – хмыкнул я.

– Скажешь тоже, – Ирий рассмеялся, – это сколько пудов надо унести. Золото – это так, его и у нас полно.

– А разве вы не за золотом сюда пришли?

– Ну смотри, – Ирий смахнул крошки с куртки, – в пуде золота четыре тысячи медведей. Сколько Шуш унесет, пудов пять? Ну по пуду женщины могут взять, и мы пуда по три – идти-то до точки входа надо, чтобы вернуться. Итого тринадцать пудов, это в килограммах имперских чуть больше двухсот. Пятьдесят тысяч медведей – отличные деньги. Только где тут столько золота взять? Максимум несколько килограммов находили, стоило из-за этого в неизвестные дали идти. Нет, Марк, тут поинтереснее есть находки. Например, тарквист, проклятое серебро, вещество такое, нужное для некоторых опасных заклинаний. Никто нам его не даст себе оставить, а вот казна купит с удовольствием – по пятьдесят золотых за грамм. Или черное серебро, которое против измененных идет, по восемь золотых за тот же грамм можно продать. Ну и черное железо для доспехов защитных против колдунов, его тоже приносят, по три золотых за грамм идет. Команды, бывало, тысяч по пятьдесят-шестьдесят поднимали, а то и по сто, если удача была на их стороне.

– А если – нет?